Претвори меня в жизнь (СИ)

— Я., — я открыла рот, чтобы произнести хоть что-нибудь, но голос совсем не слушался меня. Сделав усилие, я продолжила говорить, надеясь, что он услышит через этот разрыв между нами. — Я надеюсь, что твое ранение излечимо, и ты сможешь спасти всех и…простить меня. Я так виновата. Мне не хватит всей жизни, чтобы искупить вину.

— Тебе не нужно совершать чертово самоубийство, Нина! Я прощаю тебя!

Он резко двинулся к краю, и я испуганно дернулась, но Адам вовремя осознал, что между нами зияющая дыра пропасти. Он был так красив на фоне пышного убранства леса, хотела бы я уметь рисовать, чтобы запечатлеть это совершенство на холсте. Лишь бы убрать из глаз боль и слезы. Адам больше не сдерживался, ему стало совсем плевать на имидж воина, на уверенность и хладнокровие.

Я разглядывала побледневшее лицо с каре-зелеными глазами и больше всего на свете хотела коснуться его, но если я позволю чувствам взять верх, то все погибнут от рук Королевы, а она точно не должна выиграть эту битву.

Я коснулась амулета с изображением льва на шее, висящего чуть ниже ключиц. Сейчас его глаза горели ярко-красным пламенем, а сам он переливался оттенками розового и фиолетового. Слишком много эмоций сменяли друг друга и разрывали мои внутренности.

Адам закрыл лицо руками, и я заметила на пальце кольцо с каким-то черным камнем, похожим на гематит. Защита от темных сил — наверное, Инеста постаралась.

Воспоминания вернулись к Жрицам. Я вспоминала все: церемонии, различные тренировки, приемы пищи и разговоры. Все эти девушки были такими разными, но никто никогда не посмел обидеть меня или навредить. Каждая обладала несомненной красотой и величием, каждая достойна жизни, и я надеялась дать им ее.

— Адам.

Парень мгновенно вскинул голову, и мы встретились взглядами впервые за долго время. Все те эмоции, которые я видела раньше, снова горели в нем ярким и нерушимым пламенем.

— Я хочу, чтобы ты принял мой поступок и понял его. Я разрушила все хорошее, что было здесь, и что было в тебе. Прости меня, — я запнулась. — Я желаю тебе счастья…

— Без тебя это невозможно, — глухо перебил он.

Мне нечего больше было сказать, поэтому я обхватила пальцами подвеску и сильно сжала. В последний раз взглянув на Адама, я произнесла:

— Будь храним Королевой.

Официальное прощание на Цериусе. Хоть я и не желала ему сохранность от рук Ангелины. И шагнула в пустоту.

POV Адам

Тысяча шестьсот. Тысяча шестьсот один… Две тысячи тринадцать… Восемь тысяч триста восемьдесят два…

Когда я закончил считать и открыл глаза, на дворе стояла глубокая ночь, а я находился в саду. В том самом месте, где целовал ее и трепетно держал ее руку, боясь повредить хрупкую куколку. Она смеялась и увлеченно рассказывала мне о своих успехах в магии: сегодня у нее вышло выбить дверь какой-то удивительной лунной волной. Ее радость всегда была так заразительна, и мне постоянно хотелось улыбаться вместе с ней.

Я отрешенно улыбнулся, находясь глубоко в воспоминаниях. Кажется, я никогда из них не выйду, в них намного лучше, чем в реальности. В которой теперь нет ее. Нет моей Нины.

Пустота внутри, отсутствие вибрации и литр виски заставляли сознание ломаться. Я прислушался к биению сердца: единственный звук внутри меня, который не затих. А вот ее сердце больше никогда не будет биться. Я даже не смогу попрощаться. Я не сказал ей, что люблю. Может, это остановило бы ее?

Я мог быть с ней до конца, а я лишь ссорился с ней, пока Нина в одиночку справлялась с Тьмой внутри. Она больше не улыбалась, нет, она молила о помощи, а я эгоистично указал на свою рану.

Я закрыл глаза, лишь бы не видеть лунный свет, который напоминал ее силу. Ни одна Жрица не совершала самоубийства — никто не мог предугадать, встретимся ли мы снова. Или все мои будущие версии никогда больше не почувствуют любви…

Я кашлянул, понимая, как сильно сорвал горло от криков. После ее падения крики исходили из меня на протяжении нескольких часов, я много чего успел разрушить за сегодняшний день.

Никто не смел подходить ко мне, потому что я не отвечал за себя, посылал всех куда подальше в надежде, что останусь один. Никто и на десятую процента не сможет заменить ее.

Ветер зашелестел листьями деревьев, нарушая тишину ночи. Непростой ветер, от которого веяло запахом клубники и груши. Розоволосая опустилась на траву чуть поодаль меня, оставляя свободное пространство. Я не смог прогнать ее из-за бессилия и пересохшего горла. За сегодня оно слишком многое прокричало.

— Так и будешь сидеть здесь? — будничным тоном спросила Инеста.

Я поднял голову и посмотрел прямо перед собой. Эта интонация побуждала меня на что-нибудь неадекватное по отношению к девушке. Она должна чувствовать хоть какую-то долю скорби, а не вести так, словно сегодня обычный день.

— Буду.

Мой голос был похож на скрежет ржавого металла. Такой противный и бесцветный.

— Нет, Константин. Ее жертва не должна быть напрасной.