Превосходство 2 том

Бедствие раскрутилось вокруг своей оси, расставив в стороны чудовищно острые крылья. В стороны полетел дым от развеянных нурсов, брызги крови и чья-то отсеченная кисть.

— Сдавайтесь или умрите.

Они атаковали снова, безумные в своей отчаянной и безнадежной храбрости. Они бессвязно кричали, из глаз текла влага, они прыгали выше головы, отчаянно пытаясь нанести ей хоть какой-то урон.

Бедствие было быстрее. Моас без напряжения читала картину боя и картину общей битвы, ежесекундно отдавала сотни приказов. Она видела слабость людишек и использовала ее.

Их школа боя прежде не была знакома Моас, но за несколько секунд схватки бедствие просчитало их, дополнило недостающее в этой школе и поняла ее. Размашистые движения, созданные для борьбы с Кошмарами и совершенно неэффективные против такого врага, как она.

Пятого она убила, когда он схватил ее за запястье и пытался выкрутить руку. Дурачок не понял, что это она позволила ему коснуться себя.

Очередное сердце летит в грязь, где ему место.

Шестой был убит через мгновение. Он, плача и вопя, бросил в нее нож, и мгновение спустя рукоять этого ножа выросла из его глазницы.

Седьмой запаниковал, растерялся и шагнул навстречу удару.

Восьмому она оторвала руку. Технически он был еще жив.

И потом замерла, смотря на коленопреклонённых стражей, которые могли только рыдать, бояться и дрожать.

— Может, стоило выбрать себе в противники кого-нибудь своего ранга? — мрачно сказал кто-то.

Хотя почему «кто-то»? Тот самый нахал, отказавшийся сбежать из города и от стражи, а потом — посмевший не умереть и разгромить одну из ее пещер.

— Ты долго, — кивнула ему Моас. — Будь ты чуть растороп…

Бедствие не закончило фразу — мир вокруг нее полыхнул энергией. Сдавшаяся парочка попросту обратилась кровавой пеной, и даже Моас пришлось слегка ускориться, чтобы увернуться от удара. Бедствие не использовало и половины своей силы, но раньше ей хватало гораздо меньшего. Она не помнила, когда в последний раз она уворачивалась от удара, который действительно мог ей навредить.

— Продолжай, — попросил человек. — Прости, что перебил.

Глава 27

Моас

Бедствие

Сила: 1020

Ловкость: 500

Живучесть: 890

Скорость: 410

Защита: 4329

Магическая сила: 16890

Способности:

Аэрокинез — управление воздухом.

Рой — управление насекомыми Кошмарами.

Пожирание — способность поглощать характеристики, пожирая людей.

Полет

Прорвать границу — способность начать вторжение в другой мир.

Кокон забвения — способность погрузиться в сон на десятилетия и века.

Титулы:

Перерожденная. Вы умерли и воскресли.

Архикошмар. В вас верят и боятся. Вы — страшная легенда этого мира. + 500 ко всем характеристикам.

Я здорово недооценил противника.

Тварь была настолько сильной, что я всерьез подумал, нужно ли мне сражаться с ней, и не стоит ли телепортироваться куда-нибудь в другое место, без гребаного Джаггернаута с крыльями. Она превосходила в скорости, в силе… Во всем! Разве что незаметность худо-бедно держалась. Хотя когда Моас поворачивалась к месту, где я находился, покрывало незаметности штормило, едва удерживался в невнимании. Нанести удар мечом, напитанным Ци, я смог, но во-первых, даже не преодолел ее защиту, а во-вторых, скорости твари хватило, чтобы ударить вслепую в ответ.

Сплевываю кровь и пару выбитых зубов. Лицо разбито — кулак Бедствия прошелся по касательной, но этого хватило, чтобы пробить мою защиту.

— Срань…

После моего эффектного появления все пошло насмарку. Минуту назад я приземлился здесь, пафосный и красивый, а сейчас не могу противопоставить бедствию ни-че-го.

Моас зависла в воздухе. Ее крылья трепетали, издавая низкий гул.

Она слишком быстра. Слишком сильна. Каждое ее движение — плавное и непринужденное, а сражение со мной для нее не больше чем развлечение.

Я судорожно пытался придумать план. Любой. Но как-то я не припас в загашнике трюков, способных убить сверхчудовище. Я не думал, что она настолько сильна. Я был уверен, что смогу справиться с любым Кошмаром, но сила этой твари была за гранью.

— Ты слаб, — голос Моас был низким и вибрирующим, словно тысячи насекомых шептали одновременно. — Появился гордый и уверенный, но теперь дрожишь, как и положено твоему роду.

Её слова злили и бесили, но обычные слова меня не сломят.

Я сжал рукоять меча, пытаясь игнорировать боль в пальцах.

В одном она права — я понятия не имею, как победить её. Моё тело двигается на пределе, нанося и уворачиваясь от ударов, но даже этого мало. А единственный обмен ударами едва меня не прикончил.

— Молчишь…