Превосходство Борна (др. перевод)

Ветеран «Медузы» вновь внимательно посмотрел на ветерана из Вашингтона:

— Вы действительно взвесили все «за» и «против»?

— Самым тщательным образом, — заявил Мак-Эллистер, глядя прямо перед собой. — Я размышлял над этим в течение нескольких недель. Обдумывал каждую деталь. Честно говоря, я не рассчитывал, что вы тоже будете участвовать в этой игре, поскольку предполагал, что вас убьют, но то, что мне придется встретиться с Шеном, — это я знал. Разумеется, я должен был увидеться с ним в частном порядке, неофициально. Любой другой путь, включая санкционированную сверху конфиденциальную встречу, требует оформления протокола, и если бы даже мне и удалось в таком случае встретиться с ним один на один, без его ординарцев, то все равно я не смог бы прикончить этого человека, поскольку мой поступок выглядел бы как спланированное правительством убийство. Я хотел, связавшись с ним непосредственно как со старым товарищем, подбросить ему в разговоре такие фактики, которые вызвали бы немедленно ответную реакцию с его стороны, что я и проделал вчера вечером. Как вы сказали Хевиленду, простейший путь обычно и самый лучший. Мы же действительно любим все усложнять.

— Замечу в ваше оправдание, что нередко без этого и не обойтись: нельзя же допустить, чтобы тебя застали с дымящимся пистолетом в руке.

— Это довольно банальное выражение, — изрек аналитик, улыбнувшись насмешливо. — Что оно означает? Что вас обошли или вы допустили ошибку? Политика не определяется умонастроениями одной какой-либо личности или, во всяком случае, не должна определяться ими. Меня всегда раздражают призывы к справедливости, хотя у людей, вопящих о ней, нет ни идей, ни концепций, ни представлений о том, как нам следует действовать.

— Наверное, люди просто хотят получить прямые ответы на свои вопросы.

— Ну и что это дало бы им? — произнес Мак-Эллистер, когда они уже подходили к кафе. — Они все равно ничего не поймут.

Борн остановился у дверей, не открывая их.

— Вы слепы, — проговорил он, глядя советнику прямо в глаза. — Вы и мне не сказали правды и не стали, по существу, ничего объяснять. Слишком много времени довелось вам провести в Вашингтоне. Пожили бы с пару недель в Кливленде или Бангоре, штат Мэн, глядишь, и расширили бы свой кругозор.

— Не надо читать мне нотаций, мистер Борн. Считают необходимым для себя принять участие в выборах, определяющих фактически характер и целенаправленность наших действий, менее сорока шести процентов населения нашей страны. Все ложится на наши плечи — на профессионалов-исполнителей из чиновничьего сословия. Мы — это то, что вы заслужили… Ну а теперь, может, войдем? Ваш друг мистер Вонг сказал, что нам достаточно провести здесь пару минут, — главное, чтобы видели, как мы пьем кофе, — а затем мы можем спокойно выйти на улицу. Он обещал встретить нас тут через двадцать пять минут, прошло же пока только двенадцать.

— Именно двенадцать? Не десять, не пятнадцать, а двенадцать?

— Совершенно верно.

— А что мы будем делать, если он задержится на две минуты? Застрелим его?

— Очень смешно! — пробурчал аналитик, толкая дверь.

Выйдя из кафе, они направились в сторону темной выщербленной площади перед гуандунским контрольно-пропускным пунктом. Так как в это время суток мало кто пересекал границу, из ворот вышли не более дюжины людей и, пройдя мимо них, скрылись в темноте. Из трех ближайших фонарей горел только один, тускло освещая улицу. Так что разглядеть что-либо вокруг было трудно. Стрелка часов прошла двадцатипятиминутную отметку, потом — тридцатиминутную и, наконец, приблизилась к тридцати восьми минутам. Борн заговорил:

— Что-то не так. Ему уже следовало бы появиться.

— Еще две минуты — и мы стреляем в него? — произнес Мак-Эллистер и тут же испытал отвращение к самому себе из-за того, что столь неудачно пошутил. — Я хотел сказать, что понял. Главное — сохранять спокойствие.

— Когда человек опаздывает на две минуты, то, возможно, и нет оснований для беспокойства, но коль скоро он задерживается на четверть часа, ситуация резко меняется, — заметил резонно Джейсон и тихо, как бы для самого себя, добавил: — Хотя, с другой стороны, не исключено, что в данном случае мы имеем дело с вполне нормальным отклонением от нормы. Он хочет, чтобы мы вступили с ним в контакт.

— Я не понимаю…

— Вы и не должны ничего понимать. Просто идите рядом со мной, как на прогулке, пока к нам не подойдут по истечении какого-то времени. Если эта боевитая дама и увидит нас, то не удивится: китайские чиновники давно уже печально известны своими постоянными опозданиями на деловые встречи. Видимо, они считают, что это дает им какое-то преимущество.

— В соответствии с формулой: «Дайте им попотеть»?

— Именно. Только сейчас мы ждем не их. Повернем-ка налево, там темнее: нам лучше держаться подальше от света. Примите беззаботный вид, болтайте о погоде, о чем угодно. Покачивайте головой, кивайте, пожимайте плечами… В общем, ведите себя так, будто вас ничто не тревожит.

Не прошли они и пятидесяти футов, как внезапно из-за погруженного во мрак пустоватого газетного киоска раздался шепот: