Превосходство Борна

Дэвид не сомневался в том, что номер люкс к его приезду будет свободен. Так что ему останется лишь выяснить, кто проживал там до него. Это стало бы первым шагом его на пути к Мари. И еще он должен был приобрести кое-что — до визита в гостиницу или после него, не имело значения. Что-то он сразу же сможет купить, а за чем-то придется побегать. Но нет ничего, чего не достал бы он за доллары: это же все-таки был Гонконг! Хотя здесь, в этой одной из немногих сохранившихся на нашей планете колоний, выработавшей собственные приемы и методы выживания в условиях ожесточеннейшей конкурентной схватки, и уживались мирно, как и положено в цивилизованном мире, самые различные религии, верховным божеством, которому поклонялись все — и верующие и неверующие, — являлись тут все же деньги. Не будь их, как заметила когда-то Мари, не было бы и Гонконга.

Прохладное утро было насыщено испарениями толпами устремившихся на работу людей, что, как ни удивительно это, неприятных ощущений не вызывало. Обочины мостовых усердно поливались из шлангов, с сохнувших под лучами солнца тротуаров поднимался пар. Воздух в узких улочках был пронизан исходившим от тележек разносчиков тонким ароматом обжаренных в масле трав, а из крохотных придорожных лавчонок неслись хриплые зазывные крики. С каждой минутой шум нарастал. Все яснее слышались громкие возгласы местных негоциантов, настойчиво требовавших к себе внимания и призывавших если уж не купить, то хотя бы поторговаться с ними. В общем, все как всегда. А иначе и быть не могло, поскольку основное содержание жизни в Гонконге сводилось к борьбе за выживание: трудись не щадя себя или протягивай с голоду ноги. Адам Смит, как безнадежно устаревший, давно уже выброшен здесь на свалку. И действительно, разве смог бы он представить себе, чтобы где-то вдруг насмехались над теми законами и правопорядком, без коих свободная экономика просто немыслима? С ума посходил этот край. Гонконг — он и есть Гонконг!

Привычно, словно не раз уже проделывал это, Дэвид поднял руку, подзывая такси. Он многое узнавал и из того, что созерцал уже тут, на земле: и двери аэровокзала, к которым направился после продолжительного и нудного досмотра в таможне, и улицы, по которым его вез шофер. Узнавал, а не припоминал, что было странно и необъяснимо. И, хотя Уэбб не без удовольствия сознавал, что немало из встречавшегося ему по пути он знал и прежде, кроющаяся за всем этим какая-то тайна пугала его. Ощущая раздвоение своей личности, он как бы взирал со стороны на некое подобие кукольного театра, представляя себя то в роли марионетки, то в образе постановщика. Но кем он был на самом деле, куклой или кукловодом, — этого Дэвид не знал.

— Произошло недоразумение, — говорил Дэвид клерку, стоявшему за овальной мраморной стойкой в центре холла гостиницы «Риджент». — Мне не нужен номер люкс. Я предпочел бы что-нибудь попроще. Скажем, одноместный или, в крайнем случае, двухместный номер.

— Но этот номер забронирован специально для вас, мистер Крюэ! — возразил озадаченно клерк, обращаясь к Уэббу по имени, проставленному в фальшивом паспорте.

— Скажите, а с кем вы договаривались о резервировании именно этого номера мне?

Молодой азиат взглянул на подпись в отпечатанном на компьютере бланке заказа:

— Заявка заверена помощником управляющего господином Ляном.

— Тогда, судя по всему, мне следует связаться непосредственно с господином Ляном, не так ли?

— Боюсь, что да. Но я не уверен, что у нас имеются еще свободные номера.

— Понятно. Ну что ж, в таком случае поищу другую гостиницу.

— Вы для нас — очень важный гость, сэр! А посему я схожу и поговорю с господином Ляном.

Уэбб кивнул. Клерк с бланком заказа в руке нырнул в левом дальнем углу под стойку и, прокладывая ловко путь сквозь толпу, исчез за дверью позади конторки консьержа.

Оставшись один, Дэвид оглядел богато убранный, с мраморным полом холл. С одной стороны к залу примыкал просторный двор с весело бившими фонтанами, а с другой — за элегантными стеклянными дверями и полукружием высоких окон — простиралась гавань Виктория. Открывавшаяся из холла панорама производила гипнотизирующее воздействие на каждого, кто любовался ею. И туристы, и коммерсанты, занявшие чуть ли не все во множестве расставленные в зале миниатюрные столики и кожаные диванчики, между которыми юрко сновали официанты и официантки, облаченные в униформу, с интересом разглядывали торговую гавань и просматривавшиеся за нею неровные очертания острова Гонконг. Уэбб не раз наслаждался созерцанием чарующего душу морского пейзажа, но только не отсюда: в этой экстра-класса гостинице он был впервые — во всяком случае, ничто из того, что он видел теперь, не вызывало у него ни малейших воспоминаний.