Превосходство этажерок (СИ)

— Кажись, наш секрет более не является секретом, — именно этими словами капитан 2-го ранга Юнкер прокомментировал появление тройки вражеских гидропланов там, где их не ожидали увидеть. Во всяком случае, столь рано. Он как раз отслеживал посадку на палубу «Океана» одного из своих ведомых, когда три немецких поплавковых истребителя попытались прорваться к беззащитной машине, но сами оказались атакованы парой И-1П. Пусть, что топлива, что патронов, у тех после вылета оставалось немного, не прикрыть «тяжелых» пилоты ястребков не могли. Им еще во время подготовки намертво вбивали в голову, что основное оружие авианосца — это ударные самолеты. И именно их требовалось сохранять и оберегать всеми доступными способами, в том числе ценой своей собственной жизни. Сглупили, ой сглупили они, отходя к авианосцу по прямой, тем самым дав противнику точное направление для поиска. Но командующий требовал максимально сократить время между налетами на вражеские корабли, отчего пришлось отбросить в сторону все маленькие хитрости. И теперь это могло аукнуться очередными потерями.

Из закрутившейся карусели вскоре выпала одна немецкая машина и, паря поврежденным радиатором, потянула на запад, провожаемая редким огнем корабельных зенитных орудий. Минуту спустя еще один Ханса-Бранденбург KDW рухнул в воду, не получив каких-либо заметных повреждений. По всей видимости, удачно выпущенная очередь поразила пилота, что происходило отнюдь нередко. Но тут же вслед за ним последовал самолет лейтенанта Петрова. У попавшего под раздачу И-1П загорелся двигатель, так что пилот мигом повел обреченный истребитель к воде. Главным для него теперь было избежать капотирования при приводнении и, выбравшись из кабины, успеть дернуть за шнур надувного спасательного воротника, каковой с недавнего времени полагался всем морским летчикам. На дворе все же стоял август месяц, так что замерзнуть насмерть, до подхода эсминца, ринувшегося к предполагаемому месту приводнения, виделось невозможным. Но вот новую машину лейтенанту предстояло ожидать нескоро. Мало того, что в море ее было неоткуда взять. Так еще и произвели палубный вариант И-1 очень ограниченной партией в дюжину штук, пять из которых разбили при обучении летчиков. В общем, пилотов-истребителей в палубной авиации ныне насчитывалось больше, чем у флота имелось самих истребителей. Благо мичман Карцев не только сумел заставить ретироваться оставшегося противника, но и притер свою машину к палубе как раз вовремя — стоило зацепившемуся крюком самолету дернуться, как его двигатель засбоил, вырабатывая последние пары бензина из опустевших баков. Такова оказалась цена скорой адаптации сухопутных машин к действиям на море. Объемов топливных баков попросту не хватало для длительных полетов. И разделявшие «Океан» с немецким конвоем 30 миль, являлись весьма значительным расстоянием по меркам сухопутного фронта.

Тем не менее, восемь из десяти уходивших в первый вылет машин вернулись на борт своего носителя, чтобы с максимальной скоростью оказаться вновь поднятыми в небо. Будучи облепленными механиками и оружейниками, словно жуки муравьями, они активно подготавливались к новому вылету в недрах корабля, в то время как уставшие, но довольные, пилоты сдавали вахту своим сослуживцам. Да, на корабле присутствовало две смены пилотов, дабы позволить каждому получить столь ценный боевой опыт. Хотя и вернувшиеся с вылета не скрывали своего желания тут же отправиться на новые подвиги. Слишком уж четко стояли перед глазами видения новых званий и орденов за победу над столь сильным противником. Ведь все они уже были в курсе, сколь великий дождь из наград пролился на черноморцев по итогам разгрома австрийского флота. И молодым офицерам хотелось, как минимум, повторить их успех. Тем более что бежать немцам не имело никакого смысла. Несколько возмужавший «Океан» лишь немногим потерял в скорости хода и, при необходимости, выдавал 17 узлов, так что, ни транспорты, ни даже немецкие броненосцы, не имели ни малейшей возможности уйти от его преследования. И наоборот, сам авианосец мог удерживать преследующего его противника на достаточном расстоянии, параллельно огрызаясь постоянными авиационными ударами. Во всяком случае, в теории все выглядело именно так. А на случай не предвиденных на море случайностей, в его свите присутствовали «Россия», «Аврора», «Диана» и 2-я бригада линейных кораблей в полном составе, не говоря уже о четверке эсминцев. И надо было такому произойти, случайность случилась.

Стоило на «Рюрике» получить сообщение с осуществляющего дальний дозор «Адмирала Макарова» о встрече севернее Готланда с немецкими дредноутами, как перед адмиралом Эссеном встала непростая дилемма. Он мог, как приказать свернуть операцию и отвести свои силы на северо-запад, к центральной минно-артиллерийской позиции, так и продолжить сближение с противником ради начала действительно генерального сражения за Балтику.