Превосходство этажерок (СИ)

Пусть поначалу немцы умудрились переиграть Николая Оттовича, жертва принесенная моряками 2-ой бригады и отличная выучка пилотов палубной авиации начали приносить свои плоды, когда он уже подумывал о выходе из затянувшегося боя. Мало того, что ни один немецкий корабль так и не был потоплен артиллерией его линкоров, так вдобавок головной «Петропавловск» пришлось отсылать под бок к «Океану». Слишком уж меткую стрельбу вел флагман немецкой колонны, выбив русскому линкору вообще все башни главного калибра. Последний не погиб только потому, что поражения шли непосредственно в сами башни и детонация находившихся, либо подаваемых в них, боезапасов не затрагивала бомбовые погреба. Тут отечественные конструкторы опередили весь мир, изначально спроектировав надежно изолированные друг от друга отсеки хранения, подготовки и подачи боеприпасов. Но откровенно слабая броня самих башенных установок, делала их слишком уязвимыми для любых тяжелых снарядов. Даже 280-мм фугас оказался способен пробить лобовую броню таковой башни. Именно тогда ему пришлось поставить «Рюрик» в строй, чтобы вновь уровнять шансы. Однако первый же налет торпедоносцев, наконец, совершенный именно в поддержку линкоров 1-ой бригады, качнул чашу весов в пользу Балтийского флота.

Шести торпедных попаданий имевший уже три десятка пробоин флагман вице-адмирала Мауве пережить не смог. Сильно накренившийся «Маркграф» попытался скрыться за корпусами своих мателотов, но начал очень быстро валиться на борт и взорвался, едва перевернувшись вверх дном. Оплатой же за столь желанную победу послужили два сбитых крейсерами ПВО аэроплана. Один рухнул в воду, так и не успев сбросить торпеду, а второй загорелся уже на отходе. Благо пилоту хватило времени добраться до эсминца «Десна», прежде чем переломившийся надвое самолет осыпался обломками в набегающие волны. Из кабины ему помогли выбраться двое бросившихся в море матросов, за что впоследствии получили полагающиеся награды и отдельную благодарность от летающей братии.

Гибель вражеского флагмана стала этаким триггером, заставившим адмирала Эссена бросить в бой приберегаемые все это время для завершающего удара два десятка турбинных эсминцев. Три из них погибли в той атаке, а еще пять получили тяжелейшие повреждения, даже не успев выйти на дистанцию пуска торпед. Но остальные двенадцать отстрелялись более чем удачно. Ставший первым в немецкой колонне «Рейнланд» пережил три подрыва, прежде чем взорваться.

Была ли это детонация бомбового погреба или торпедного отсека, так и осталось загадкой. Просто в один момент верхняя палуба перед носовой башней вспучилась и разлетелась на ошметки вместе с частью борта. Если бы кто смог запечатлеть на пленку тот краткий миг между тем как «Рейнланд» выскочил из образовавшегося черно-бурого облака гари и на всей скорости нырнул носом в воду, то получил бы поистине фантастический кадр. Ведь выглядел линкор так, словно подвергся нападению какого-то гигантского морского чудовища, кое умудрилось отхватить от корабля огромный кусок.

Николай Оттович уже было подумывал пойти на сближение с оставшейся парой избитых донельзя немецких линкоров, дабы закончить затянувшееся противостояние, не дожидаясь очередного подхода торпедоносцев, но вовремя одернул себя. Это тринадцать лет назад он был лихим капитаном крейсера «Новик», которому очень требовалось проявить себя в бою. Здесь же и сейчас на нем висела ответственность не только за весь Балтийский флот, но и за имидж России на мировой арене. А потеря одного из очень немногочисленных отечественных линкоров, особенно совершенная по глупости, могла пошатнуть этот самый имидж. Пошатнуть в самый неподходящий момент — когда в среде союзников уже начался дележ шкуры пока еще не добитого германского зверя. Потому линкоры остались на своих местах, продолжая обмениваться с немецкими одноклассниками редкими снарядами — и у тех, и у других, уже практически не осталось боеприпасов, чтобы позволить себе вести интенсивную стрельбу. Да и количество действующих орудий сократилось, можно сказать, драматически. На том же «Гангуте» уцелела всего одна башня из четырех, в то время как «Севастополь» с «Полтавой» до сих пор огрызались из двух. Именно в таком положении их и нагнали два немецких дредноута подошедших с интервалом в полчаса.