Превосходство (СИ)

— Даже если ты не дождешься своей литературы, я здесь ничего не решаю. Я отправил книги, и на этом все. Я не влияю на скорость их расшифровки, на их целостность и прочее.

— Я их отдавал тебе. Значит, и спрашивать буду с тебя.

Библиотеку я покинул в смешанных чувствах и снова задумался о пиве. Под руку подвернулся смутно знакомый искатель с опухшим лицом — наверняка из тех, кто вчера и отмечал, и поминал.

— Привет, друг. Не знаешь, где найти нормальное пиво?

— Так это… — почесал затылок искатель. — Вчера все выпили.

— И где найти? — терпеливо переспросил я.

— Не знаю даже. Ну наши обычно в Северном лагере берут. Там вроде запасы со всего города.

— Северный лагерь?

— Ну, где Бессмертные.

Стало немного понятнее. Расспросив искателя еще немного, я выяснил, что лагерь Бессмертных стал неким хабом, где можно было купить и выпивку, и все остальное, что ушлые люди успели стащить к себе с окрестных домов и магазинов.

То есть, торговля там процветает. Возможно, и облики есть, всякие разные и по доступной цене? Наверняка и выход на контрабандистов есть. Хотя, это теперь и у меня есть, если вспомнить поразительную осведомленность и жуковатость Альберта. Мужик наверняка уже знает, что, где и как достать.

От размышлений, стоит ли лететь до лагеря Бессмертных, чтобы посмотреть, как там живут простые искатели и конкретно Кирилл Романович, меня отвлек Макс. Пухляш приблизился, поглядывая на мою руку. Я не спешил тянуть ладонь, поэтому и он не стал.

— Артур… э-э… я тебя ищу. Сейчас Владос собирает наших, по поводу вчерашнего поговорить. Ты как, с нами?

Я не стал упускать возможность посидеть с искателями. Вчера не было настроения, но сегодня можно и посмотреть, к какому выводу придут люди.

— Да, можно. Идем.

Макс кивнул и торопливо зашагал по дорожке в сторону домика, где я никогда не был.

Зайдя внутрь, я увидел как остальных людей из компании Владоса, так и других искателей: молодых, пожилых. Их объединяли угрюмые лица и одежда: в этой компании не было ни одного человека в военной форме. Люди сидели в креслах, на диване, на лестнице, ведущей на второй этаж, стояли в коридоре. Те, кому не хватило места, терлись на кухне. Всего я насчитал двадцать два человека.

И перед людьми уже выступал Владос.

— Не нужно делать вид, что кого-то это не касается, — говорил парень. — Здесь собрались только искатели. Старые искатели. Те, кто был связан с Островами еще до того, как в городе появились монстры. Те, чьих друзей и знакомых вчера в первый, но не в последний раз послали на убой под видом участия в операции. Это касается всех нас.

— Может, не все так однозначно? — предположил кто-то из задних рядов, но голос прозвучал неуверенно, а Владос и вовсе сделал вид, что не услышал вопроса.

— Нам всем лучше подумать, что будет с нами дальше, — подытожил он. — Мы уже принесли пятнадцать своих друзей в жертву ради не слишком нужной нам победы. Стоит задуматься, когда будет следующая операция, и стоит ли и дальше рисковать собой.

Вполне может быть, что эта спецоперация планировалась, как тонкая акция устрашения для живущих в городе «свободных» искателей. Мол «мы можем справиться и с сильным спятившим искателем, если он начнёт бузить и творить дичь». Возможно, из нее хотели сделать показательную для руководства операцию. Возможно, хотели обкатать неопытных искателей, которые ещё не привыкли убивать и воевать, которых одна мысль о будущем бое бросает в адреналиновую дрожь.

Но вышло иначе. Операция действительно получилась акцией устрашения, только вот искатели устрашились не так, как хотелось бы руководству.

По хорошему, стоило не записывать половину из нас в боевые единицы, а делить на бойцов, вспомогательный персонал типа крафтеров, целителей, каких-нибудь магов, которые согласны на исследование своих способностей, но не хотят идти в бой и откровенный балласт, который можно только исследовать и поручать работу на Островах. Вон, секретарь упомянул ученых, которые будут не против провести исследования физических возможностей, стойкости и выносливости искателей, реакции на лекарства и сваренные зелья. Но сейчас бессмысленно рассуждать об этом.

Я не знал, чем закончится такое собрание, но мне не нравилось, как оно началось. Отдельный дом, совещание «строго для своих», Владос, который сходу начал задавать свой тон обсуждению. Не «что нам делать дальше», не «командование бездарно, и нужно обсудить это», а «нас хотят убить военные, и с этим нужно что-то делать». Началось то, о чем предупреждал Альберт?

— Я бы хотел кое-что спросить, — поднимаю руку. — Почему ты поднимаешь этот вопрос сейчас и перед нами, а не обговариваешь его перед подполковником?

— Это прерогатива разумных людей — думать и планировать, Артур, — покосился на меня Владос. — Если я подниму эту тему перед нашим кабинетным командиром, боюсь, я не доживу до конца недели, как и все, кто меня поддержит. Я и так ему достаточно досаждал.

— Думаешь, тебя убьют? — хмыкнул я. — Не слишком ли это параноидально?