Превращение, или Кафке и не снилось (СИ)

Драко же очень медленно поднялся, отряхнул брюки, испачканные в пыли, и уставился на Гарри, которая, напялив мантию, в свою очередь уставилась на него и, прочистив горло, все так же тихо сказала:

– Спасибо, в общем.

Драко ничего не ответил, лишь сложил руки в карманы, продолжив прожигать в Поттер дыру, очень пристально разглядывая ее с ног до головы. Покачиваясь на месте, Гарри откровенно не знала, что делать. К счастью, Малфой освободил ее от размышлений. Он выбрался из кладовки, закрыл за собой дверь и с безразличием в голосе произнес:

– Знала бы ты, Поттер, как я тебя ненавижу.

И не успела Гарри даже возмутиться или что-то ответить, как Малфоя и след простыл.

– Надо же, открыл Америку! Ненавидит он, а раньше что, без ума что ли был… Может, обиделся, что брюки пришлось испачкать? – недоумевала она, направляясь обратно в комнату и почему-то думая о том, что Драко ужасно приятно пах, чем-то напоминавшим горький шоколад.

Тем временем в кабинете директора было неспокойно.

– Все идёт не по плану, – сокрушался Дамблдор, опять наступая бедному Снейпу на больную мозоль.

Целый день, поднявшись ни свет ни заря, профессор занимался варкой сразу нескольких очень сложных зелий для Волдеморта. А тут еще директор со своей дурацкой просьбой запереть Поттера и Малфоя и искривить на некоторое время пространство.

«Да-а-а, – в который раз убедился Снейп, – неблагодарная это работа – быть двойным агентом на побегушках. Говорил я себе сматывать удочки, но не-е-ет, остался ведь! Теперь плоды пожинаю… протухшие».

– Одно радует.

– И что же, директор? – без интереса поинтересовался Снейп.

– Скоро книжка выходит у одной моей любимой писательницы, Альбы Шмель. Слышал про такую?

– Нет.

– Ничего, кроме своих зелий не видишь, а у неё, между прочим, очень любопытные работы есть.

Дамблдор подошел к стенду с книгами и, выудив оттуда книгу в черном переплете с изображением огненной розы на обложке, протянул Северусу.

– «Черный принц»? – прочел зельевар, скептически приподнимая бровь.

– Это очень познавательная история. Тебе бы не помешало ее прочесть. Без спойлеров: там о том, как юноша влюбляется в свою подругу детства, но она влюбляется в его врага.

– Пожалуй, любовные романы – это не мое, – Снейп сунул книгу обратно Дамблдору, развернулся, намереваясь уйти, но, повернулся обратно, выхватил книгу и, размахивая плащом, вышел из кабинета.

– Тх-х, не любит он, – заваливаясь на кресло, пробурчал вслух Дамблдор. – Романы все любят, только не признаются, верно, Фоукс?

Феникс, взмахнув крыльями, взмыл вверх, перелетел кабинет и приземлился рядом с директором.

– Любовь – сильнейшее чувство на свете. Пора бы нашей франшизе это понять. А то ходят тут всякие принцы-полукровки и портят настроение одним своим видом. Да-а-а, – протянул Альбус, заглядывая в мудрые глаза птицы, – с этим экземпляром посложнее будет, но мы тоже что-нибудь придумаем, – и, приманив чарами перо и пергамент, вписал в коротенький список еще одно имя.

========== Глава шестая, в которой Альба Шмель наносит удар по психике Гарри. ==========

Месяц пролетел незаметно. Осень уступила зиме. И за окном выпал первый снег. Он успел лишь слегка припорошить окрестности, но даже и так заставил каждого почувствовать приближение Рождества. Теперь в воздухе запахло особым волшебным чувством, перед которым никто не мог устоять, за исключением одной рыжеволосой личности.

Да-да, за исключением лишь ее одной, потому как даже профессор Снейп, как только с неба посыпались белые мушки, сменил свою обычную чёрную пижаму на красно-зеленую, сплошь украшенную белыми ёлочками.

Так вот, настроения не было только у Гарри. А причиной тому послужил, во-первых, Драко Малфой. Этот блондинистый поттероненавистник каждый день, словно черт из табакерки, появлялся перед глазами девушки. Каким образом? Не понятно. Но факт остается фактом: все дороги Хогварста вели к Малфою, куда и откуда бы Гарри не шла. Это раздражало, это бесило и это злило. Нет, после того дня в кладовке они не перекинулись ни одной фразой, но даже красноречивые физиономии друг друга говорили, куда больше, чем могло показаться.

– Видеть его рожу больше не могу, – жаловалась Гарри Гермионе. – Я его за километр чую, пытаюсь другой дорогой обойти, так он и там вырисовывается. Как, спрашивается, так получается?

А как так получается знал лишь один человек, имя которого мы раскрывать все же не будем.

Так вот, во-вторых, Альбус Дамблдор. Точнее даже не сам директор, а то, какую новость он принес Гарри буквально неделю назад, после которой девушка вообще отказывалась из комнаты выходить, кроме как на уроки.