Превращение из бабочки в гусеницу и наоборот

Пару раз за сутки у каждого из нас появлялись попытки выпрыгнуть на ходу, перелома в руки и ноги, и бежать, не оглядываясь. Мы передавали караул, и ходили со Степаном по коридору туда-сюда часами. Мы кормили его всем, что может сожрать полуторагодовалый ребёнок. Мы пели ему песни, мы плясали с бубном, в алюминиевым подстаканником, с дверью от купэ. Мы доехали. Вывалились в Анапу мы с выпученными глазами и воплем: "Блиин! Неужели выжили?»

Нам дали два двухкомнатных номера. Старший пятилетний сын заселился на четвёртый этаж с бабушкой, младший – со мной и папой. Младшему отдельный номер или хотя бы клетку не дали. Какой турецкий или египетский народ придумал систему "Всё включено"? И какой из представителей русского народа слизал её подчистую и припер в Анапу?

Да не прочтет эти строки мой тренер. Но я жрала так, будто у меня два желудка, три печени и два запасных шланга прямой кишки. Наш менталитет не позволяет не есть то, что даётся бесплатно и безгранично. Я наблюдала за людьми в столовой: они закладывали еду себе в рот, как в жернов. А то, что не лезло в жернов, они пихали в уши, нос и контейнеры. Я делала так же. Отпуск начался.

Прощай, декрет

Какому такому гениальному человеку пришло в голову назвать декретный отпуск отпуском, я не знаю. Мне не знаком этот гений, но я точно знаю о нем несколько вещей Во-первых, это не женщина, однозначно. Во-вторых эта «неженщина» не имеет детей. Ни одного ребёнка. Далее, эта "Не женщина, не имеющая детей", ненавидит всех женщин. А ещё оно никогда не видело детей, ни одного ребёнка! Или видело издалека, в мультфильме. Оно не оставалось с ними дома один на один. Оно не жило с парой-тройкой детей годами на курорте, откуда пленник Гестапо сбежали бы к себе в лагерь, не оглядываясь, на курорте под названием "Декретный отпуск"

Этот отпуск начинается с поглощения твоей личности. То есть многие годы ты растешь, развиваешься. Ты с отличием заканчиваешь школу, получаешь медаль, потом ты с красным дипломом завершаешь пару ВУЗов, и наконец становишься личностью. личностью, не зависящим от рубля и разрешения мамы и папы, личностью, которую уважают, с которой советуют ся. Ты уже не часть толпы. Ты сама по себе что-то значишь. Ты принимаешь сам решения, касаемые своей жизни: ты решаешь, красить ли утром глаза тушью или пойти на работу в естественной красоте. Ты решаешь, выпить ли вечером дома в тишине бокальчик вина или ну её на фиг, лучше с Лариской конъяк. Ты сама знаешь, какую причёску себе выбрать и какое пальто купить. А потом согласно законам природы ты становишься мамой. И вдруг ты понимаешь, что ты больше воооообще! Ничего! Не решаешь!

Глаза ты давно не красишь, потому что тушь твою давно сожрали, а помадой закусили. Да и какие там глаза. КОГДА ДАВНО ПОКРЫЛАСЬ МХОМ, А ВОЛОСЫ НА НОГАХ КОСИЛА ДВА МЕСЯЦА НАЗАД?

Причёску для тебя выбирает твоё чадо: хвостик или "я упала с сеновала". Ничего крепче кефира тебе нельзя порядка трех лет, так как ты сначала беременна, а потом ты – ферма. Пальто тебе больше не нужно, потому что в пальто ходят, а ты скачаешь кобылой. Скачаешь по дворам наперевес с молочным сиськами. Дрожащий рукой отирая пот с лица, в то время как твой долгожданный малыш вопит так, что ты бы рада обернуться проданных на авито пальто и висеть на плечах её новой хозяйки за прилавком арбузной лавки. Из трех твоих дипломов построен гараж. В гараж плавно заезжает твой раздолбанный айфон, заправляется твой сывороткой для лица и выезжает на просторы вымытой квартиры. А Лариска пьёт конъяк одна. Я скоро выхожу из декретного отпуска, уже виден свет в конце туннеля. Отдохнула уже. Хватит. Я выхожу оттуда с гордо поднятой головой, двумя пустыми кредитками и готовностью мыть унитазы и мести дворы. Но я благодарна. что они были, два моих декрета подряд. Два моих бесконечных, наполовину неоплачиваемых отпуска. Я за мотивирован на работу теперь больше, чем вагон таджикских переселенцев. Я могу служить на границе и не спать неделями. Я могу делать пятнадцать дел подряд, не теряя нити сериала. Я даже умудрилась не сойти с ума. Я супер человек. Я сделала это. Я – дважды подряд мама.

Постскриптум

Я написала эту книгу. Я сделала это. Я её добила, несмотря на бессонные шесть лет, на абсолютно занятые руки, и убитые двумя декретами мозги. Я написала её, несмотря на то, что мне хотелось порой просто выть. И вылить на страницы свой вой. Я не права. Не я писала эту книгу. Её писали мы. Мы – это я и моя дети. Не будь на свете этих невыносимых, гиперактивных, вредных, кошмарный и таких любимых пацанов. Мне просто не о чем было бы писать. Её писали со мной те люди, которым я постоянно слала фрагменты и отрывки моих бредней. Они поддерживали меня. Они говорили, что видят в моей книге себя, они вселяли в меня уверенность. Их добрые слова поддержки не давали мне перестать верить в себя. Я не буду называть здесь имён. Эти люди узнают себя сами. Спасибо вам!