Превращение из бабочки в гусеницу и наоборот

Увидев меня, недавно снятую с операционного стола, и по их прикидкам, должную находиться в глубоком наркотическом сне, они, мягко говоря, офигели, и даже на время прекратили пить. Видно, прикинув. не белка ли я. Я была не белка, я была мумия. С перемотанными белыми бинтами ногами. в белой казенной сорочке, с белым лицом и шнурами от выдернутых капельниц.

Сына мне не дали. Может, от того, что в реанимации его не было, может, от того. что не допили.

Принесли мне его на следующий день. Я наверное сошла тогда с ума.

Точно не помню. Только я видела этот момент с моего еще рождения.

Когда мне приносят моего сына. И вот его принесли. И он был именно таким. Вот именно таким, каким я его на мечтала. А намечтала я его так:

Я тебя очень долго искала.

Исходила много дорог.

Много падала и вставала, Я искала тебя, сынок.

Ты не выбрал меня сначала, Ты был где-то, но был ничей.

Я молилась в церквях, кричала, Находила других врачей.

Я тебя давно намечтала: С цветом глаз и размером ног Я значения имен изучала, Я желала тебя, видит Бог.

Я люблю тебя сильно очень, Больше всех, больше жизни всей Мой любимый, родной сыночек.

Королевич мой Елисей.

Правда вот характер я такой «ненамечтывала» я к ему, видит Бог.

Это был капец, пипец, трындец. или какие там еще созвучия-заменители есть тому самому слову? С первой же роддомовской ночи мой сын не стал спать и не спал он два с половиной года. Вообще! Нигде и никогда! Он вымотал мне всю душу, убил мой мозг и нервную систему. А заодно и сердечно-сосудистую, пищеварительную, ну и какие там еще есть.

Но он лучший в мире мальчик. он самый умный, самый красивый, самый желанный. старший сын.

Потому что есть еще и младший.

Степашку я рожала со спинальной анестезией, потому была в сознании, смогла расцеловать и покормить моего человечка прямо на операционном столе.

Впрочем, по порядку.

От спинальной анестезии я отказалась напрочь и при первых, и при вторых родах. Потому что у меня межпозвонковая грыжа. И потому что я-то уже начита-а-алась о том, как потом отказывают нноги, руки, спина, голова и все органы сразу.

В первый раз этот вопрос и не обсуждался. А вот во второй анестезиолог внимательно выслушала все мои начитанные доводы о моей межпозвоночной грыже, почтенном возрасте и прочих обстоятельствах, напрочь исключающие возможность вколоть мне что-то в спину. Не затронули ни одной струны в душе анестезиолога мои доводы и мольбы. Хорош, говорит, трындеть, будет спиналка и точка. И сделала мне укол.

Сначала мне поплохело, то ли поднялось, то ли упало давление, что-то случилось с пульсом, дико затошнило. Все перепугалась так, что даже не смогли скрыть это от меня. Но все быстро прошло, и дальше я слушала песни по радио, подпевая им, трындела с врачами, и собственно рожала.

Под восклицание "Ой, он палец сосет!". я заорала анестезиологу. чтобы врубала свой телефон и срочно все фоткала. Не, ну а нафига она мне вколола в спину без согласия?

У меня есть фотография моего малыша с неотрезанной пуповиной, и в моих объятиях в моих же соплях и слезах.

Это было счастье.

Пока моего ребенка не потеряли.

Слава Богу же, что я его видела, когда родила, иначе я умерла бы от разрыва сердца в день рождения моего ребенка.

Спустившись из реанимации. я ждала своего пацана на первое кормление. Всем приносят, а мне нет. Может, он вег с рождения. думаю, и сразу озвучил свою позицию? Ждала-ждала я его. так и не дождалась.

Когда моим однопалатницам принесли на подсос по третьему кругу, я начала сильно переживать. Пошла к медсестре.

– Где, говорю, мой-то? Уточнив мою фамилию и полистав тетрадочку, медсестра подняла на меня глаза о озвучила мне вердикт, от которого у меня зашевелились побритые перед родами на всех местах волосы: – Так не рождался у нас такой ребенок.

Интересно, у кого тогда он родился, блин. Слава Богу и анестезиологу, вколовшей мне анестезию в позвоночник, что я видела, как родился мой ребёнок. Иначе скончалась бы прямо у сестринского поста.

Увидев мое лицо, точнее увидев то, как сползает мое лицо с того места, где оно должно быть, медсестра соизволила поднять свое тело и быстро кинула его к кабинету врача.

В течение пятнадцати следующих минут перепуганный персонал роддома обаружил моего ребенка в другом отделении, горячо извинился, шёпотом попросил меня никому ничего не говорить и незаметненько перекинул меня с барахлом к моему малышу на другой этаж. Мне даже помогли перетащить вещи. Незаметненько так, шёпотком.

В честь мужского праздник они забыли обо мне, забыли взять анализы, назначить таблетки и выписав, передумали выписывать как раз тогда, когда меня уже встречала семья. Когда Елисей, по которому я ревела всю неделю, стоял в холле роддома с шариками и машинкой для брата.

Передумали, потому что забыли взять у меня анализы и назначить антибиотик.

Все три праздничных дня меня вела дежурная врач. По окончании праздников она сменилась. меня вписали. Ураа! У меня забрали все: теплое одеяло, пардоньте в феврале, простыни и пелёнки. Я отдала домой все распашонки, ползунки и пенетки.