Превращения Леонида Леонова

            Однако во время публикации «Вора» на смену романам и повестям, написанным под впечатлением от рассказов непосредственных участников революционных и военных событий, появились социально-исторические эпопеи: два тома «Жизни Клима Самгина» М. Горького (1926 – 1928), первая книга «Тихого Дона» М. Шолохова (1928). На фоне эпических картин эпохи интеллектуальная картина этой же эпохи, выписанная в «Воре» (вопросы взаимоотношения «живого человека» со средой, размышления о дальнейшем пути развития России и о необходимости бережного отношения к культурному наследию нации, наконец, вопрос о роли автора как индивидуальности, имеющий самостоятельный взгляд на творческий процесс), не могла быть воспринята критикой однозначно. Достаточно напомнить, что спор между литературными группировками, зачастую настроенными весьма радикально, о дальнейшем развитии революционного искусства в 20-е годы достиг наивысшего накала. Одни, как, например, питерской группы «Серапионовы братья», ратовали за отделение искусства от идеологии. Другие, как лидеры ЛЕФа, критиковали «Серапионовых братьев», принижали значение творческой индивидуальности писателя, критиковали пассивность и фатализм имажинистов, неоклассиков, считая их эпигонами декадентства. Теоретики группы «Перевал», созданной при журнале «Красная новь», где позже был опубликован «Вор», считали, что реализм – художественный метод, наиболее близкий задачам революционного искусства. Мнений и точек зрения было множество. Полемика достигла такой остроты, что 18 июня 1925 года ЦК РКПб приняло резолюцию «О политике партии в области художественной литературы», в которой говорилось, что пролетарская литература не может претендовать на гегемонию, а должна завоевать в творческом соревновании; новое искусство должно создаваться усилиями всех писателей – пролетарских, крестьянских, попутчиков.

            Идейные столкновения того времени нашли свое отражение на страницах романа «Вор». Поэтому, исходя из своих теоретических позиций, представители разных литературных группировок по-разному рассматривали роман «Вор» в контексте задач литературы на текущий момент и дали сдержанную либо негативную оценку произведению молодого Леонова. Впрочем, «Вор» был высоко отмечен рапповской критикой – на него опирался лозунг «живого человека». Высоко оценила роман и зарубежная критика. «Нет ничего в романе Леонова, что мешало бы его назвать просто русской книгой», – писал о «Воре» Г. Адамович.

            И эта оценка как нельзя лучше характеризует масштаб художественной задачи, которую сумел решить молодой писатель в своем первом крупном философском произведении.

            Действительно «Вор» – «русская книга», в которой через пятьдесят лет после Достоевского, но уже на реалии советского общества спроецирован важнейший вопрос о нравственной оценке своих поступков конкретным человеком вне зависимости от идейной или идеологической догмы. Сейчас, когда, казалось бы в русской литературе советского периода заполнены все белые пятна и известна драматическая подоплека появления на свет многих произведений писателей, составивших гордость отечественной литературы, поражает смелость и проницательность молодого Л. Леонова, сумевшего противопоставить «массовому сознанию» сознание «личности», будь то Векшин, Пчхов или Фирсов, каждый по-своему отстаивавший право человека на собственную оценку происходящего вокруг них.

            Однако на рубеже 20–30 – г.г., когда страна встала на рельсы индустриализации и построения социализма, душевные метания «живого человека», главного героя «Вора», «проклятые» вопросы, которыми задавались многие персонажи романа, представлялись уже как реакционные идеологической линии победившего класса. И то, что А. В. Луначарский в известной работе обозначив такое явление, как «есенинщина», осудил образ Митьки Векшина – симптоматично. Даже В. Ермилов, поднимавший Леонова на щит, писал о «Воре»: «…опасность перейти грань, отделяющую область искусства от области психопатологии, реально вырисовывается перед Леоновым, в некоторых местах он почти переходит эту грань, – обнаруживая свою незрелость, сладость по сравнению с Достоевским, чутье которого всегда удерживало его в границах художественно допустимого…»

            «Вор» вызвал резкие возражения и в писательской среде. «Такие произведения, как, например, «Вор» Леонова, я считаю никчемными и по замыслу, и по исполнению. Тут ничего нет, кроме шпаргалки… Фрейшиц, разыгранный руками юных учениц», – писал о романе Ф. Гладков.