Преврати меня

— Там нет волн, — продолжал брат. — Заливные луга от горизонта и до горизонта. Ветер гонит по ним легкую рябь. И из-за этого от воды поднимаются стаи солнечных зайчиков. Он шел ко мне, и на его груди играл белый узор солнечных отражений.

Саня замолчал.

— Он дошел до тебя? — спросила я.

— Не помню, — ответил брат. — Помню только, что он шел ко мне. Потом я проснулся, и мне захотелось погладить тебя по голове. Извини, что разбудил, но без тебя я бы не отыскал следы.

— Может быть, рассказать это все папе? — предложила я.

— Тогда придется рассказать, что мы ночью полуголые в минус десять лазили по снегу, — сказал Саня. — Но дело даже не в этом… Он просто расстроится. Я боюсь, что он начнет плакать, как вы с мамой.

Я взяла брата за плечи и притянула к себе. Его щеки все еще были холодными. Он пах зимой. Зимой и чем-то еще.

— Летом этот человек напугал меня, — призналась я. — Когда я сидела на дереве и смотрела на него в бинокль, мне показалось, что он меня увидел.

— Это возможно, если у него дальнозоркость, — ответил Саня, — а ты могла пускать стеклами бинокля солнечных зайчиков.

— Он странный, — вслух подумала я. — Знаешь, здесь могут быть две несвязанные вещи.

— Какие? — спросил брат.

— Ведь говорят, что люди с повреждениями мозга приобретают необычные способности, — рассудила я. — Может быть, ты увидел его во сне просто потому, что почувствовал, как он пришел. А сам факт того, что он пришел, может быть никак не связан с тем, что ты видел.

— Нет, — убежденно сказал Саня. — Он пришел ко мне. Я же не вижу, как приходит почтальон или папа, когда он возвращается с работы.

— Как он мог одновременно быть у угла нашего дома и где-то в Египте?

— Я же мог, — просто ответил Саня.

Довод казался бесспорным.

— Но зачем ему приходить? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — отозвался брат. — Но я хочу узнать о нем больше.

Мы еще час бессвязно разговаривали, а потом уснули под одним одеялом. Утром нас будил папа. Мне кажется, что он подумал о чем-то грязном, но ничего не сказал. К счастью, он не видел, что мы без штанов.

А несколько дней спустя Валттери Лайне нанес нам дневной визит.

* * *

Это случилось в свободное послеобеденное время, когда мы с Саней играли в шашки. Настольные игры были одним из немногих удовольствий, которые оставались у моего брата.

Позвонили в дверь. Мама мыла посуду на кухне.

— Она услышала? — спросил Саня.

Шум воды стих, и это стало ответом.

— Странно, — сказала я, — папа так рано не возвращается.

— Кого-то черти принесли, — пошутил брат.

Я съела его шашку, помешав ей выйти в дамки. Мы перестали играть, прислушались.

— Мальчик в синей курточке… — сказал чей-то тихий голос, — случайно… рядом…

— Спасибо, но… — ответила мама, — так беспокоиться… я очень благодарна…

— Они говорят про меня? — насторожился брат.

— Похоже, — согласилась я.

Разговор был коротким. Мы услышали, как дверь снова закрывается. Мама зашла в гостиную, улыбаясь.

— Радуйся, — сказала она, — нашлись твои ключи.

Саня протянул руку, и она положила ему в ладонь брелок с вороном.

— Здорово, — восхитился брат. — А кто их принес?

— Какой-то мужчина, — ответила мама. — Он сказал, что стоял рядом, когда тебе стало плохо.

Брат вскочил.

— Ты куда? — спросила мама.

— Я скажу ему спасибо!

— Саня! Не надо этого делать! — закричала я. Страх, непонятный, но очень сильный, вырвался откуда-то глубоко изнутри.

Я кинулась за братом. Мама шарахнулось в сторону. В облаке теплого воздуха мы вылетели на крыльцо.

— Простите! Постойте! — крикнул Саня.

Я остановилась за плечом брата. Мне казалось, что сейчас он спросит про следы или начнет рассказывать этому человеку свой сон. Мне казалось, что случится что-то грубое и непоправимое, на что незнакомец днем резко ответит: «Чушь!», а ночью вернется, чтобы причинить Сане боль.

Мужчина обернулся и улыбнулся одними уголками губ. Его лицо от этого неожиданно сильно изменилось. Как будто солнце отразилось от снега и белыми бликами упало в его глаза. Райли мощными скачками бросилась назад. На этот раз хозяин не останавливал ее, и она прыгнула на Саню.

Если бы не стропила крыльца у меня за спиной, я бы не удержала его. Удар был мягкий, но сильный. Саню качнуло назад. Я уперлась руками ему в спину. Зверь тихо рычал, но не агрессивно, а игриво, даже мелодично. Он начал лизать брата в лицо. Язык был большой и красный. Саня засмеялся и с трудом оттолкнул собаку.

— Простите, — уже спокойно сказал он. — Я просто хотел лично сказать спасибо за брелок. Я очень люблю этого ворона.

— Занести его было нетрудно, — ответил Валттери Лайне. — Я все равно гуляю с Райли по всему поселку. Трудно было найти ваш дом.

…Он говорит неправду. Он знает, где наш дом, с тех пор, как увидел меня на дереве…

Я молчала. И брат молчал. Возникла пауза. Мужчина смотрел на нас, а мы на него. Райли встала передними лапами на крыльцо, и я наклонилась, чтобы пройтись рукой ей по спине. Шерсть была глубокая и горячая.

— Я хотел задать вам два вопроса, — сказал Саня.

Я увидела маму в окне. Она казалась встревоженной. Думаю, ей вовсе не нравился этот незнакомец.

— Задай, — предложил Валттери Лайне.