Превратности любви

Я уезжаю, – сказала она, когда Джордж между двумя деловыми встречами заскочил ненадолго домой.

– Как? Куда? – удивился он, в его голосе сквозила обреченность. – Ты же только что приехала.

– В Штаты. Я еще вчера узнала об этом, посмотрев почту, но не хотела тебя сразу расстраивать. Для меня это шанс засветиться в серьезной роли, – соврала она. – От таких предложений не отказываются.

– И надолго? – спросил Джордж, надеясь, что его предчувствия не оправдаются.

– Навсегда, – собрав волю в кулак, ответила Лиза, решив, как хирург, которого ей предстояло сыграть, резать сразу, поскольку по частям больнее. – Я подаю на развод. Надеюсь, ты подпишешь бумаги.

Он посмотрел ей в глаза, его лоб прорезали глубокие морщины.

– Но… как же… ведь я люблю тебя… Как же то, что было между нами? То, что объединяло нас? А теперь? Будто меня и вовсе нет. Значит, брак – это ничто?..

А жизнь вдвоем?.. Все, что было…

В процессе разговора Джордж безостановочно курил. Стоило сигарете догореть до середины, как он гневно давил ее в пепельнице и тут же зажигал новую. Лиза потупила глаза, не в силах видеть его таким.

– Наши отношения развивались чересчур стремительно, – сказала она. – У нас было слишком мало времени для того, чтобы понять, стоит ли нам жить вместе, что делать, какие цели ставить перед собой. В короткий период между встречей и женитьбой наши ритмы уже не совпадали. Мы не могли знать тогда, что спустя всего год это станет невыносимым. Мы были близки, очень, но, едва сблизившись, испытывали потребность отдалиться друг от друга. В конце концов ты бы возненавидел меня, а я тебя и наш брак превратился бы для нас в неразрешимую проблему. Ты тоже все это прочувствовал, я знаю. Лучше расстаться сейчас, пока ненависть не проросла еще в наших душах, не погубила нас, и мы оба можем попробовать наладить свою жизнь… но уже порознь.

Лиза не хотела ранить Джорджа еще больше, поэтому не стала говорить о своих чувствах к другому мужчине. Однако Джордж сам затронул эту тему.

– У тебя кто-то есть? – спросил он.

– Возможно, – уклончиво ответила она. – Но даже если нет, с тобой я все равно не останусь. Ты моя полная противоположность, и это разрушает меня. Я устала от этого. Я задыхаюсь. Мне нужен свежий воздух.

– Разговор не окончен, – сказал Джордж, поднимаясь. – Сейчас мне нужно идти, а вечером продолжим.

Он говорил спокойным ровным голосом, однако выглядел постаревшим лет на десять.

Летнее лондонское солнце заливало комнату послеполуденным нещадным зноем; в светлом мареве фигура Джорджа терялась за пеленой пыльного света, казалась бесплотной, как будто его слова произносил какой-то неживой манекен, а настоящий Джордж был где-то далеко.