Превратности любви

Домой они приехали уже за полночь.

– Ты, наверное, смертельно хочешь спать, – сказал Джордж, вновь проявив свою назойливую заботу. – Я поменяю постельное белье, а то это уже двухдневное. – Да, – ответила Элизабет. – Только посмотрю почту, может, были какие-нибудь интересные предложения о работе.

А про себя подумала: и это мужчина, который не видел свою жену более двух недель! Даже до встречи с Ником такая его «обходительность» убивала в ней любые желания.

Включив компьютер, Элизабет вошла в почту и среди прочих сообщений сразу увидела письмо от Ника. Она почувствовала, как к ее лицу подступает жар, а по телу бегут мурашки.

...

«Любовь моя! – прочитала она. – Эти два слова трепещут у меня на губах с тех пор, как я обрел величайшее счастье – любить тебя, ибо нет минуты, когда бы я не думал о тебе! Ни один человек в мире не был более поглощен и охвачен любовью, чем я, – с момента нашей встречи, которая перевернула и потрясла до основания всю мою жизнь.

Да, наша любовь должна была родиться именно так – с чудесной и почти божественной легкостью распускающегося цветка.

О, взгляд твоих искрящихся счастьем глаз! О, твоя улыбка, не знающая себе равных! Прошлое умирает в этот миг, и рождается новый день.

Я обожаю тебя. Никогда ни одна женщина не была любима так, как ты.

Мои чувства невозможно описать словами.

Мы обязательно должны быть вместе, иначе жизнь, по крайней мере моя, потеряет всякий смысл.

Страдающий без тебя,

Ник».

Невероятные усилия потребовались Элизабет, чтобы сдержать свои эмоции и ответить максимально нейтрально, но при этом дав ему понять, как он дорог ей.

...

«Любовь моя! – написала она. – Мне так понравилось это твое обращение, что захотелось его повторить.

Я немного удивилась и очень обрадовалась, сразу получив от тебя письмо. Оно продлевает нашу встречу и добавляет еще одну черточку к тому твоему образу, что теперь всегда со мной, ибо нас связывает невидимая нить, которая не может порваться, потому что она нематериальна. Мы, как две горящих свечи, склонились друг к другу и слились в едином пламени – жарком и всепоглощающем. Так давай наберемся терпения и не будем гасить это пламя слезами по тому, с чем придется расстаться.

Всегда твоя,

Лиза».

Элизабет быстро пробежала глазами остальные сообщения, одно ее даже заинтересовало, но она решила подумать об этом завтра, поскольку сегодня была уже не в состоянии рассуждать здраво.

Вскоре, облачившись в одинаковые пижамы – Джордж почему-то считал, что это подчеркивает их близость, – они вместе отправились в ванную – чистить зубы над симпатичными раковинами «он» и «она». Отражения их лиц в зеркалах напомнили Элизабет старинные картины из какого-нибудь музея – портреты людей с безжизненным взглядом.

В тишине было отчетливо слышно, как они оба чистят зубы зубной нитью и щеткой.

Джордж сплюнул и потер глаза. Лиза взглянула на него – на человека, рядом с которым проделывала мелкие, но достаточно интимные повседневные процедуры. На этого чужого человека.

Она понятия не имела, о чем он думает. Мысли Джорджа были для нее загадкой. И не из приятных.

Поначалу он казался ей таким заботливым, таким надежным. За его широкой спиной можно было спрятаться от жизненных неурядиц.