Превратности любви

Выражать бурную радость или «ахать» и «охать», когда муж начнет делиться впечатлениями о своей поездке в Италию, ей не хотелось, поэтому Анна, не успев переодеться, сразу занялась приготовлением ужина – так не придется смотреть ему в глаза.

Ник упрекнул ее, что, разговаривая по телефону, не стоит в присутствии дочери жаловаться подруге на жизнь.

Он вернулся из Италии загоревший, отдохнувший, обворожительный. У него хватило времени облачиться в тогу человека, сознающего свои законные права и наперед разыгрывающего роль мужа, главы семьи.

Он не ругался, не злился, просто довел до ее сведения то, что считал нужным. Она не ответила, лишь молча кивнула, продолжая суетиться на кухне.

И – странная штука! – то ли из-за усталости, то ли еще по какой-то причине, ее суетливая индифферентность подействовала на Ника расслабляюще. Будто он угодил в плотную вязкую пелену облаков. Зачем напрягаться, что-то доказывать, раз тебя все равно не слушают? Он поймал себя на мысли, что это абсурдное мельтешение ему даже нравится. Примерно то же самое испытываешь, качаясь на волнах, когда непонятно, где низ, где верх, просто отдаешься им, ни о чем не думая. Но стоит выйти из воды, все сразу становится на свои места – и небо, и берег.

Пытаясь привлечь внимание жены, Ник рассказал ей о письме, которое нашел в доме отца.

– Забудь все, что я говорил тебе о своей матери, о ее неслыханной любви к отцу и об их идеальном браке. Все браки одинаковы, – заявил он.

Анна поняла, каким это было для него потрясением.

– Я вижу, что тебе больно, – заметила она, вынимая из морозилки мясо. – Но жизнь вообще полна сюрпризов.

Как только она отошла к мойке, чтобы наполнить водой чайник, неизвестно откуда материализовавшийся Счастливчик, радостно мурлыча, принялся сдирать полиэтиленовую пленку с замерзшей в камень грудинки. Анна выхватила у него мясо и положила в духовку, включив электроплиту на триста градусов.

– Да мне в высшей степени наплевать на то, что я сын какого-то типа, о котором до сих пор и понятия-то не имел, – между тем хорохорился Ник.

– Ты в этом уверен? – спросила Анна с легким сомнением в голосе.

– Да, – твердо ответил он.

– И ты не знаешь, кто этот человек? – поинтересовалась она.

– Нет, и никогда не узнаю.

– Ты расспросил свою сестру? – продолжала допытываться Анна.

– Я поговорил с отцом, – со вздохом сказал Ник.

– И что? Он ничего не подозревал?

– Вот именно, ничего. Ничего! Разве это не ужас?

– И ужас, и счастье, – философски заметила Анна.

– Да чего стоит счастье, купленное такой ценой? – возразил Ник.

– Но разве твой отец не был счастлив? Платить за все пришлось не ему, а твоей матери – и платить дорого, очень дорого.

– Ты права, – на этот раз согласился с ней Ник. – Как бы то ни было, я люблю своего отца, и он был, есть и всегда будет моим отцом. Вот и все, и давай сменим тему.

– Когда Анна нарезала мясо ломтиками, приправила пряностями и положила на решетку электрогриля, подаренного ей мужем в прошлом году на день рождения, Счастливчик уже потерял веру в то, что ему что-то перепадет, и, свернувшись клубочком, спал в корзине для мусора под письменным столом Ника.