Превратности любви

Он ответил на ее улыбку учтивым кивком, внимательно приглядываясь к девушке. Внешность с Джорджи заметно изменилась за это время — она похудела, стала более изящной. Новая прическа очень шла ей: она подстригла волосы, и теперь волнистые огненно-рыжие пряди обрамляли ее лицо и ниспадали мягкими завитками на кружевной воротник ее элегантного платья из бледно-розового муслина. Этот цвет красиво оттенял легкий румянец на щеках и подчеркивал свежесть кожи. Во всем ее облике появилось что-то очень женственное. Она словно приобрела какой-то особый шарм за эти шесть недель пребывания в Лондоне.

— Как ваша нога, Гас? — повторила Джорджи свой вопрос.

— Моя нога идет на поправку. Как видите, я уже могу свободно передвигаться.

— О, я очень рада! Я как раз вчера думала о вас. Кто-то упомянул ваше имя в разговоре, и я задавалась вопросом: как там Седж? — Тон Джорджи, как всегда, был беззаботен и весел. — Когда вы приехали в город? — поинтересовалась она.

— Я приехал вчера вечером, — сухо ответил Седж. Его несколько задело то, что Джорджи вспомнила о нем только вчера, и то лишь потому, что кто-то упомянул его имя. А ведь он думал о ней все это время! — Вы очень хорошо выглядите, — продолжал он. — Как проходит ваш первый сезон в Лондоне?

— Просто замечательно, Гас. Мне еще никогда в жизни не было так весело. И бабушка так добра ко мне! Она позаботилась о том, чтобы меня приглашали на все приемы и балы, и не жалеет на меня денег. Вы бы знали, сколько я уже потратила на туалеты! Я как раз сейчас была у портнихи.

— Я не могу допустить, чтобы моя внучка одевалась, как оборванка, даже если к концу сезона от моего состояния не останется ни гроша, — подала голос леди Картерет, все это время с любопытством наблюдавшая за Джорджи и виконтом.

— О, бабушка, я бы никогда не смогла растратить все твое состояние, даже если бы захотела! — наивно воскликнула Джорджи. Она бросила на леди Картерет исполненный благодарности взгляд, потом снова повернулась к Седжу. — Как вам мое новое платье, Гас? — осведомилась она, теребя складки своей струящейся бледно-розовой юбки.

— Я восхищен вашим внешним видом, мисс. Вы на редкость элегантны. — Седж не кривил душой. Ее платье было последним криком моды и очень ей шло. В этом струящемся наряде она даже казалась выше ростом.

Он наклонил голову и заглянул в ее юное миловидное лицо. Веснушки были теперь не так заметны, но, может, она припудрила их? Ему бы не хотелось, чтобы Джорджи прибегала к таким дамским ухищрениям, как пудра и румяна, — это могло испортить свежесть ее кожи.

— Вы очень любезны, милорд. — Джорджи на мгновение опустила глаза, потом ее ресницы взметнулись вверх. — Позвольте вам сказать, что вы тоже выглядите очень элегантно, Гас, — она окинула восхищенным взглядом темный сюртук очень модного покроя, подчеркивающий его широкие плечи. — Вы заметно посвежели с тех пор, как я видела вас в последний раз, — заметила она с озорным блеском во взгляде, желая тем самым напомнить ему о днях, которые они провели вместе в коттедже Торпов.

— Благодарю вас, — стараясь скрыть удовлетворение, ответил Седж. Он понял ее намек и всей душой надеялся, что Джорджи не станет вдаваться в подробности в присутствии леди Картерет.

К его великому облегчению, леди Картерет принялась с энтузиазмом расспрашивать Седжа о размерах его имения. Пока Седж отвечал на ее вопросы, Джорджи не сводила глаз с его лица, отмечая про себя все положительные изменения, произошедшие в его внешности. Его светлые волосы блестели и отливали золотом. Волнистые пряди были аккуратно зачесаны назад и падали на воротник его сюртука. Теперь он носил волосы длиной почти до плеч, — они заметно отросли за последнее время, — и эта прическа привносила в его облик романтические черты. Лицо Седжа больше не было бледным и осунувшимся, оно обрело свой здоровый цвет, а в гла-зах появился оживленный блеск. От темных теней, лежавших на его веках, не осталось и следа. Единственное, что напоминало о перенесенной им болезни, — это трость, на которую он опирался.

Взгляд Джорджи скользнул по его высокой стройной фигуре, потом снова остановился на волосах. Она поймала себя на том, что с удовольствием погрузила бы в них пальцы. Судя по их виду, они должны быть такими мягкими и шелковистыми на ощупь! Мечтательная улыбка коснулась ее губ, когда она вспомнила о той первой ночи в коттедже и о том, как Седж обнимал и целовал ее, пребывая в наркотическом сне.

Седж вопрошающе взглянул на Джорджи, заметив ее улыбку.

— Я вспомнила о том, как обыграла вас в шахматы, — тут же нашлась она. — Вы не можете не признать, что я оказалась очень способной ученицей.

— Вы действительно очень быстро овладели всеми тонкостями игры в шахматы. — Он невольно улыбнулся ей. — Но все-таки ту партию вы выиграли лишь потому, что я был не совсем здоров. Надеюсь, теперь, когда я поправился, вы дадите мне возможность отыграться?