Превратности любви

— Вы боитесь меня? — Джорджи окинула оценивающим взглядом высокую, широкоплечую фигуру Макса. Он был так высок, что ей приходилось задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо, и отличался атлетическим телосложением. — Но вы, наверное, шутите. Я никогда не поверю, что такой большой, сильный мужчина, как вы, может испытывать страх перед маленькой, хрупкой девушкой.

— Я вовсе не шучу.

— Но чем же я могла вас напугать, позвольте спросить?

Макс внимательно посмотрел ей в глаза.

— Если я буду проводить слишком много времени в вашем обществе, со мной может случиться беда.

Джорджи рассмеялась и взяла его под руку.

— Я не понимаю, о какой беде вы говорите, — невинным тоном сказала она, направляясь вместе с ним в глубь аллеи.

— Вы, может, и не понимаете, какую власть вы имеете над мужчинами, но я заметил, что они буквально боготворят вас. Генри Эджворф, Линдхарст и молодой Каннингэм без ума от вас и готовы выполнять каждый ваш каприз. Даже Седж и тот не остался равнодушным к вашим чарам.

— О, не преувеличивайте, Макс, — кокетливо отозвалась Джорджи. — Я вовсе не такая сердцеедка, какой вы пытаетесь меня изобразить.

— Но самое ужасное — это то, что вы играете вашими поклонниками, — продолжал молодой человек. — Пока они вздыхают по вас, вы планируете их дальнейшую судьбу, подыскиваете для них невест. Не думайте, что я не разгадал ваших намерений, Джорджи. Я не хочу становиться марионеткой в ваших руках, а не то я и оглянуться не успею, как окажусь женатым по вашей милости.

Джорджи улыбнулась собственным мыслям. Макс попал в самую точку — в течение последних двух недель она только тем и занималась, что строила планы для своих друзей, стремясь устроить их жизнь. Она задалась целью поженить Сьюзен и Тома, в то же время пыталась наладить взаимоотношения между Робертом и Энн Форестер, зная, что Роберт влюблен в эту девушку, хотя однажды и повел себя с ней нечестно. Что же касалось Седжемура, тот все еще был в обиде на нее и старался держаться в стороне, но она была уверена, что скоро он снова начнет искать ее общества, и тогда она попытается сблизить его с Шарлоттой Фрэзер. На днях она сказала Сьюзен:

— У меня такое ощущение, моя дорогая, что я разыгрываю три шахматные партии одновременно — продумываю каждый ход таким образом, чтобы к концу игры появились три счастливые пары. Правда, иногда я сомневаюсь, что правильно распределила роли. Я не удивлюсь, если под конец все фигурки перемешаются и пары распределятся совсем не так, как я спланировала. Но я буду рада, если мне удастся устроить хотя бы один брак…

— Раз уж мы коснулись этой темы, Джорджи, могу я узнать, какие планы имеются у вас относительно Седжа? — осведомился Макс. — Должен признаться, я сгораю от любопытства.

— Ну что ж, Макс, я доверю вам эту тайну. Я знаю, что вы настоящий джентльмен и не станете ее разглашать. Сердце подсказывает мне, что Гас и Шарлотта будут счастливы вместе, если только мне удастся их поженить. У них много общего — оба истинные аристократы, оба придают значение этикету и очень сдержанны в проявлении своих чувств. Трудность в том и состоит, что они слишком сдержанны. Шарлотта робеет перед Гасом, а Гас не проявляет даже капли интереса к ней. — Джорджи на секунду задумалась. — Вообще-то я не очень уверена, что Гасу нужна именно такая жена, как Шарлотта, — продолжала она, теперь уже менее решительно. — У Шарлотты слишком мягкий характер, вряд ли она справится с ним. А Гас иногда становится просто невыносим. Мне бы хотелось найти для него девушку, которая не побоится противопоставить себя ему… Впрочем, если Гас и Шарлотта поженятся, я дам ей несколько полезных советов, чтобы она знала, как ей следует обращаться с ним. Уж я-то знаю, как надо ему отвечать, когда он начинает брюзжать и придираться, можете мне поверить.

Джорджи смотрела прямо перед собой, поэтому не могла видеть широкой улыбки своего спутника. Макс очень сомневался, что ей удастся заставить Седжа плясать под ее дудку. Седж был не из тех, кто подчиняется чужой воле.

— Кстати, в последние дни я заметила, что Генри проявляет интерес к Шарлотте, — продолжала Джорджи. — По правде сказать, я этого не ожидала. Генри вообще очень застенчив, и мне казалось, что Шарлотта не в его вкусе.

— Любовь — вещь загадочная, Джорджи, — глубокомысленно изрек Макс. — Она приходит неожиданно и вопреки всем нашим предположениям.

— О да, вы правы, — согласилась Джорджи. — Но Генри и Шарлотта ужасно некоммуникабельные и молчаливые люди. Я не могу себе представить, как они общаются между собой.

— Быть может, поэтому они и тянутся друг к другу, что оба застенчивы, — предположил Макс. — У обоих возникают трудности в общении с окружающими, и это в некотором смысле сближает их. Люди всегда симпатизируют себе подобным.

Джорджи удовлетворенно кивнула.

— Что ж, если Генри и Шарлотта вместе найдут свое счастье, я буду очень рада. Тогда мне больше не придется беспокоиться о них.

Макс с трудом сдерживал смех. Джорджи рассуждала, как заботливая мать, задавшаяся целью устроить судьбу своих детишек.