Превратности любви

Очень давно, еще до того как Дайана стала женой лорда Карстэрса, Макс был всерьез увлечен ею. Тогда в ней еще не было этой надменной величавости. Она была просто красивой девушкой, которая любила посмеяться и обожала танцевать. Высокий рост Дайаны делал ее очень удобной партнершей для Макса, который рядом с другими девушками казался великаном. Однако все ограничилось лишь танцами да веселой болтовней. Макс не осмеливался ухаживать за Дайаной — у нее была масса поклонников, а он в те времена был очень робок и не уверен в себе. К тому же он собирался начать военную карьеру и не мог связывать себя узами брака. Он был на военных сборах, когда Дайана вышла замуж за лорда Карстэрса. Узнав об этом, Макс был очень расстроен и долгие недели пребывал в депрессии.

Никто не был удивлен, когда белокурая зеленоглазая красавица Дайана Астридж, которая, при всех ее внешних данных, не могла похвастаться знатной родословной и не имела ни гроша за душой, вышла замуж за Карстэрса, неповоротливого, всегда хмурого мужчину, который, однако, был богат и имел титул лорда. Всем было ясно, что Дайана пошла на этот брак из чистого расчета — Карстэрс был на двадцать с лишним лет старше ее. Они прожили вместе пять лет и не произвели на свет детей, потом лорд Карстэрс был убит при загадочных обстоятельствах. Дело было закрыто за нехваткой улик, однако ходили слухи, что убийство было подстроено самой Дайаной.

Дайана провела год в трауре, как это предписывал этикет, прежде чем снова появиться в свете. Но в ней больше не осталось ничего от той веселой, немного шумной девушки, какой она была раньше. Она превратилась в утонченную светскую даму с изысканными манерами и всегда скучающим взглядом. Эти изменения только пошли ей на пользу. Теперь во всем ее облике крылась какая-то загадка, и число ее поклонников приумножилось. Но Дайана была неприступна. Она упорно отклоняла все ухаживания, чем заслужила себе прозвище Леди Айсберг. Так продолжалось до тех пор, пока она не встретила Седжемура. Виконт был единственным мужчиной, которому удалось найти ключ к ее сердцу. Дайана и Седж познакомились пару лет назад во время приема в доме их общих друзей. Те, кто присутствовал при их первой встрече, утверждали, что между ними сразу же возникло сильное взаимное влечение. Макс не знал, была ли Дайана любовницей Седжа или нет. Если да, то почему же он не женился на ней? Дайана Карстэрс с ее классической красотой и безупречными манерами была бы идеальной женой для Седжа, который слыл эстетом и придавал большое значение формальностям.

А теперь Дайана Карстэрс снова появилась в Лондоне, и не иначе как на следующий день после женитьбы Седжа. Макс мучился вопросом, что у нее на уме. Может, она задалась целью соблазнить виконта и заставить его изменить своей молодой супруге?

Размышления Макса были прерваны, когда начался спектакль.

Во время антракта Джорджи захотелось прогуляться в фойе. Ей не сиделось на месте, а Седж стал сам не свой после того, как увидел леди Дайану, и больше не уделял ей внимания. Появление этой женщины испортило все — их прежней близости как не бывало.

Она уже собиралась сказать Седжу, что хочет выйти, когда он сам предложил ей это.

Седж взял ее под руку, и они направились к выходу. Макс остался в ложе вместе с Лавинией Уайд-комб, а Генри и Шарлотта присоединились к ним, но вскоре отошли в самый дальний конец фойе, чтобы спокойно обменяться впечатлениями о пьесе. К Седжу и Джорджи все время подходили друзья и знакомые, поздравляя их и желая счастья в супружеской жизни.

— Леди Седжемур, позвольте мне выразить самые сердечные поздравления по поводу вашего замужества и пожелать всяческих благ вам и вашему супругу, — сказала Энн Форестер, которая приехала в театр в сопровождении своей тети.

Энн была высокой и угловатой, со смуглой кожей, орехово-карими глазами и ничем не примечательным лицом. Ее светло-каштановые волосы были заплетены в косы и стянуты в узел на затылке. Такая прическа не шла Энн, сразу же отметила про себя Джорджи, да и вообще Энн выглядела сегодня неважно. Казалось, она вовсе не заботилась о своем внешнем виде. Ее платье из розового муслина было безвкусным и сидело на ней мешком. Розовый цвет вообще не шел к ее смуглой коже. Однако Джорджи ничем не показала, что не одобряет туалет Энн, и приветливо улыбнулась девушке.

— О, Энн, называйте меня просто Джорджи. Когда вы говорите «леди Седжемур», мне кажется, что вы обращаетесь к кому-то другому. Наверное, я никогда не привыкну к этому титулу. — Серьезное выражение сошло с лица Энн, и она засмеялась. Седжемур был занят беседой с двумя членами парламента и министром, и Джорджи, воспользовавшись этим, взяла Энн под руку и повела ее в другой конец фойе, чтобы поговорить с ней о Роберте.