Превратности любви

— Вы ошибаетесь, Гас, я вовсе не так эгоистична, как вы думаете. И ваши желания имеют для меня огромное значение. Но мне было бы ужасно прискорбно отказываться от праздника, который я собираюсь устроить на следующей неделе. И я уверена, что вам он тоже понравится. А если вам так не терпится уехать из Лондона, то, может, я соглашусь уехать сразу же после нашего приема, если все пройдет так, как я ожидаю.

Седж отложил полотенце и прислонился спиной к умывальному столику, оперевшись о него обеими руками. Глядя на его обнаженный мускулистый торс, Джорджи внезапно почувствовала себя смущенной, такое случалось с ней впервые. Ей вдруг показалось, что их отношения достигли той точки, с которой должно начаться полное сближение или. полное отчуждение. Она смотрела на его широкую грудь, все еще покрытую капельками воды, и не решалась поднять глаза к его лицу. Сейчас она вспомнила о том, как помогала доктору в Литтл Биктоне раздевать Седжа, и ее щеки залила краска стыда.

Наконец, не выдержав, она шагнула к нему. Ее рука, помимо ее же воли, легла ему на грудь, пальцы скользнули по обнаженной коже. Джорджи чувствовала, как отчаянно бьется ее сердце.

Она подняла к нему пылающее лицо и сделала глубокий вдох. Прочистив горло, тихо проговорила:

— Пожалуйста, Гас, позвольте мне устроить этот праздник. Пусть он будет вашим свадебным подарком. И это вовсе не каприз, от этого праздника зависит счастье нескольких людей.

— А о моем счастье вы не подумали? — осведомился Седж, иронично приподняв бровь.

В его взгляде что-то сверкнуло, но это не был гнев. Джорджи смотрела на него как зачарованная. Дрожь пробегала волнами по ее телу. Запах, исходящий от его кожи, пробуждал в ней какое-то странное, будоражащее чувство.

Седж наклонил голову и заглянул ей в глаза. В ее глазах было сейчас что-то такое, чего он никогда не видел раньше, что-то соблазнительное и таинственное. Ему захотелось раствориться в их густой синеве.

— Давайте не ссориться, Джорджи, — прошептал он, склоняясь над ее губами.

Страсть, с которой она ответила на поцелуи, польстила его мужскому самолюбию. Он заключил ее в объятия и крепко привлек к себе. Его рука скользнула по ее спине, по ее бедрам, пробуждая в ней новые, захватывающие ощущения, потом пальцы нащупали пуговицы платья и принялись нетерпеливо расстегивать их.

Просунув руку под ее платье, он нежно сжал в ладони ее тугую грудь, легко коснулся кончиками пальцев затвердевших сосков. Она тихо простонала, лаская его плечи и спину.

— Джорджи, — хрипло прошептал он.

Оторвавшись от ее губ, он стал страстно целовать ее шею, грудь, чувствуя как желание нарастает и в ней. Он был уверен, что теперь она готова к интимной близости. Седж приподнял ее, собираясь отнести на кровать, но внезапная боль в ноге заставила его выпустить ее из объятий.

Опустив на пол, он мягко подтолкнул ее в сторону кровати и снова нашел ее губы. Она прильнула к нему всем телом и запрокинула назад голову, ощущая его безумное желание овладеть ею. Джорджи готова была отдаться ему в эту же минуту, его нетерпение передалось и ей, и она была просто не в силах ждать.

— Теперь вы согласитесь уехать со мной в Глочестершир? — хриплым голосом спросил Седж, ощутив свою власть над ней.

Эти слова отрезвили Джорджи, как ушат холодной воды.

— Вы думаете, что, соблазнив меня, сможете помыкать мной? — возмущенно закричала она, с силой оттолкнув его от себя. Седж пошатнулся и, не удержавшись, повалился на кровать. — Думаете, я стану вашей рабыней и буду выполнять каждый ваш каприз взамен на ваши ласки?! О нет, сэр, вы глубоко заблуждаетесь. Вам никогда не удастся подчинить меня своей воле.

Однако она знала, что, стоит только Седжу начать ласкать ее тело, она с готовностью покорится его воле и уедет с ним не только в Глочестершир, а хоть на край света. Желание, которое пробуждали в ней его ласки, было слишком сильно, чтобы она могла с ним совладать. Боясь оставаться лишнюю минуту наедине с ним, она натянула на себя платье, соскользнувшее с ее плеч, и бросилась вон из комнаты, прежде чем он успел оправиться от шока.

Седж долго лежал в прострации поперек кровати, неутоленное желание и досада мучили его. Он повел себя неразумно, поведав ей свои тайные мысли. Надо было сначала заняться с ней любовью, а потом отослать ее собирать вещи, сказав, что завтра они уезжают в его поместье. Тогда она бы уже не смогла воспротивиться его воле.

Поднявшись с кровати, он нервно прошелся по комнате. В следующий раз он будет хитрее. Будет шептать ей лишь нежные слова любви и не обмолвится ни единым словом о своих планах. А когда он доведет ее до исступления своими ласками, когда вместе они достигнут апогея наслаждения, она почувствует, что нуждается в нем, и будет покорна ему во всем, чего бы он от нее ни потребовал.

Джорджи была абсолютно шокирована тем, что только что произошло между нею и Седжем. Впервые за всю свою жизнь она полностью потеряла контроль над собой, была готова подчиниться чужой воле… Это было так не похоже на нее!