Превратности судьбы

«Получается, мы были знакомы с детства, - подумал Блэк. - И мы дружили. Надеюсь, с годами ничего не изменилось. Мне бы не хотелось причинять ей боль, потому что я не испытываю к ней романтических чувств. Или просто не помню о них, - он прислушался к себе, пытаясь определить, как же он относится к Гермионе. - Нет, определенно, никакой романтики! Только дружба, хотя довольно сильная. Интересно, откуда я это все знаю?»

Мысли о девушке плавно перетекли в раздумья о белокуром хозяине поместья.

«Интересно, почему Гермиона и Драко все время пытаются задеть друг друга? Откуда эта их неприязнь? Что же было в прошлом? И совершенно непонятно, почему меня с одной стороны тянет к Драко, как магнитом, а с другой - что-то сдерживает, настораживает…»

Блэк снова обратился к помощи интуиции, стараясь уже опробованным способом вспомнить что-то и о блондине. Как ни странно, ничего, кроме недавнего странного сна, на ум не приходило. Дэниел улыбнулся. То видение было чертовски приятным. Ласковые поцелуи, которые постепенно становились все более яростными и страстными. Ощущение нежных рук, скользящих по коже, исследующих его тело, вызывающих стоны и распаляющих желание…

«Хотел бы я, чтобы этот сон стал явью, - подумал Дэниел, чувствуя прокатывающуюся сквозь него волну возбуждения. - Почему бы и нет? Я же заметил, как изменились его глаза, когда он смотрел на меня. Значит, шанс есть. Тем более, пока я нахожусь в его доме. Надо будет воспользоваться ситуацией».

На его губах появилась усмешка, которой смело мог бы позавидовать Малфой, если бы ее увидел. Наверное, не зря Сортировочная Шляпа когда-то хотела распределить Гарри Поттера в Слизерин.

Дэниел глубоко вздохнул и тут же замер, напрягшись. Боль резко кольнула в груди, словно туда всадили нож. Правда, через несколько секунд все прошло, молодой человек расслабился и продолжил свои размышления, которые теперь уже перекинулись на «черного человека», как Дэниел окрестил для себя Снейпа.

«Северус. Тоже неоднозначный, противоречивый. В нем чувствуется стальная воля, сила характера. Уверен, он считает Драко и Гермиону ниже своего уровня, хотя каким-то уважением они у него все-таки пользуются. Кажется, Северус очень замкнутый человек и никого не подпускает к себе близко. В этом мы с ним похожи. Хотел бы я знать, откуда его почти отеческая забота по отношению ко мне?»

Блэк прикрыл глаза, и в памяти услужливо всплыла непонятная картина. Склоненное к нему бледное лицо Северуса, в черных глазах застыла тревога, мелкие морщинки, словно паутина, пересекают нахмуренный лоб, а в каждом жесте сквозит дикая усталость. И голос самого Дэниела, хриплый, словно надломленный, но все равно узнаваемый:

«Я больше ничего не хочу. Нет смысла. Все мертвы… И я мертв. Оставь меня. Я не могу...»

Блэк нахмурился. Он очень не любил ситуации, когда не мог чего-то понять. Словно под кожей сидела заноза, боль от которой заставляла действовать немедленно. Только в данном случае что-то сделать было просто невозможно: во-первых, Северус уехал, и задавать вопросы было некому, а во-вторых, даже если бы профессор был в поместье, Дэниел все равно бы заблудился в этом огромном, как он подозревал, доме.

«Не понимаю. Что это все значило? Получается, мы с Северусом были знакомы раньше… Но ведь они все вели себя так, словно он впервые меня увидел. Надо будет спросить у него, когда он придет, - думал Блэк, чувствуя, как тяжелеют его веки, и его неудержимо клонит ко сну. - Не забыть бы…»

* * *

Драко проснулся от яркой вспышки и странного глухого стука, который доносился со стороны окна, занимавшего почти всю стену. Пока молодой человек пытался понять, что это за звуки, комнату озарила молния, которая огненной стрелой расчертила ночное небо. Ненадолго успокоившаяся природа к ночи снова разбушевалась. На улице бушевала гроза, дождь лил сплошной стеной, так что невозможно было разглядеть даже то, что находилось на расстоянии вытянутой руки. Стук, разбудивший Малфоя, оказался барабанной дробью капель по стеклу.

Драко раздраженно покрутился в кровати, пытаясь не обращать внимания на шум ливня, но через некоторое время понял, что снова заснуть ему не удастся. Тогда он перевернулся на спину, положил руки под голову и стал разглядывать плясавшие на потолке причудливые тени.

«Свет и тьма. Белое и черное, - пришло в голову Малфою. - Или только черное, - подумал он, когда спальня в очередной раз погрузилась в непроглядную темноту. - Блэк, - торжествующая улыбка тронула аристократические губы. - Что ж, первый этап можно считать пройденным. Правда, все получилось совсем не так, как я рассчитывал, но в этом тоже есть своя прелесть. Когда все гладко, просто и предсказуемо, это абсолютно не интересно. А с Дэном скучать уж точно не приходится, ни секунды. Дэниел Блэк. В моем доме, в моей власти. И скоро ты будешь в моей постели, мой синеглазый гонщик!»