Превратности судьбы

Я медленно полз, забирая еще больше вправо, чтобы уже низкое, заходящее солнце бликануло в прицеле японца. То, что задумал, вполне удалось. Оптика блестела не переставая, заставляя меня сделать ошибку. Почему? Так я в бинокль поглядел, не поленился. Этот хитрожопый снайпер стереотрубу поставил, чтобы меня привлечь, ага, плавали, знаем. Перевожу прицел чуть в сторону, и вот он, во всей красе! Внимательно оглядываю позиции, в поисках помощника снайпера, никого не найдя, упустил время. Снайпер исчез, собака злая, даже трубу не прихватил. Ладно, я подожду, тут не Сталинград, где под минус тридцать было, а то и холоднее, здесь тепло. Два часа, долбаных два часа я лежал почти не двигаясь на этой черной скале, ожидая противника, и он не обманул моих ожиданий. Стереотруба дернулась, сдвигаясь в сторону солнца. Оно, кстати, сядет скоро совсем, полчаса, может, чуть больше осталось. Вижу блики, но продолжаю ждать. Тем временем появились новые корректировщики, и спустя несколько минут две батареи минометов возобновили обстрел.

– Капрал Барнс, сэр?! – услышал я за спиной.

– Какого черта, рядовой, – рявкнул я, оглянувшись, – что, жить надоело?

– Никак нет, сэр. Сержанта торопят, нужно занять японские позиции до темноты, иначе они придут за нами, а нас всего батальон.

– Давай вали отсюда, парень, передай сержанту, чтобы дал мне еще несколько минут…

Какое там! Видимо, послав ко мне рядового, мастер-сержант поднял бойцов в атаку. С дымом, с пулеметным огнем на подавление, батальон пошел в атаку. Знаете, что было дальше? Этот молодой дурачок, что пришел ко мне, не нашел ничего лучше, чем встать прямо тут, в двух метрах от меня, и рвануть в атаку. Пройти он успел ровно два метра, когда пуля снайпера выбила его мозги. Я все это время наблюдал, поэтому видел, откуда стрелял этот чертов джап. Этот хитрец сидел прямо за стереотрубой, винтовка была чуть ниже линз, в которых уже исчезли солнечные блики. Выстрелил я уверенно и сразу, не меняя позицию, принялся за корректировщиков. Убрав обоих, полез вперед. Там, метрах в двухстах впереди, наш батальон залег, будучи остановлен огнем двух крупнокалиберных пулеметов противника, что укрылись в доте. О, знакомая картинка. Вспышки «крупняка» представляли собой чуть ли не метровый круг света, определять, где находится стрелок, я не собирался, просто выпустил все пять пуль в район светящегося круга. Пулемет заткнулся уже на четвертом выстреле, но я все же выпустил и пятый. Перенеся огонь на второй пулемет, увидел, как наши стали кидать гранаты с дымом в сторону японских позиций, сейчас ведь рванут! Потратив на второй пулемет на удивление аж шесть патронов, пришлось перезаряжать, я выискивал цели и стрелял еще минуту, пока наши бойцы не достигли траншеи врага. Стрельба там была довольно редкая, поэтому я направился к снайперу, хотелось посмотреть, из чего тот работал по нам. Удивился я неслабо, когда нашел его позицию. Возле трупа с выбитым левым глазом и развороченной черепушкой я обнаружил не старую «Арисаку», а вполне себе приличного вида «Спрингфилд», калибром «тридцать ноль шесть», вот как, понравилась амеровская винтовочка, да еще и трофей, видимо. Подобрав винтовку, я так же аккуратно, пригибаясь к земле, начал продвижение к траншее. Дойти не успел. Мастер-сержант, как чертик из табакерки, выскочил на меня из-за дота и, радостно оскалившись, подбежал.

– Ну, чего так тянул-то! Меня задолбал лейтенант, требуя атаковать.

– Хитрый попался, не хотелось ошибиться…

– Где эта гнида?

– Вот, винтовка его, а он там, метров пятьдесят, если надо, покажу.

– Да насрать на него, труп, и ладно. Надо обустраивать позиции, как бы не контратаковали суки желтозадые.

– Они могут, упертые, – кивнул я.

– Распорядись в правом доте, там два крупнокалиберных стоят, выносите их, собери расчет, будьте готовы, а я в левый пошел, там орудие еще есть, только вот, кроме меня, у нас к нему и поставить некого. Да его еще и выкатить надо, оно на шасси.

– Сержант, – плюнул я на субординацию, – у нас мины есть?

– Да откуда! Нет, на кораблях-то все есть, только нам не давали.

– Жаль, а гранаты? Только наши, японские говно полное.

– Сколько надо?

– Чем больше, тем лучше, еще бы лески или веревки тонкой…

– Не буду спрашивать зачем, наверняка в двух словах не объяснить, а леска есть, у радиста видел. Я сейчас тебе его пришлю.

Надо ли говорить, что я полностью втянулся в новую для себя войну. Втянулся уже не как патриот своей Родины, где я и где Родина, а именно как профессионал. Что же, попробую теперь янкесам помочь, как уже говорил, они вполне неплохие ребята.