Превратности судьбы (СИ)

Раздумывая обо всём этом, он подошёл к палаткам. Никто не маячил и не суетился. Ещё бы, после сегодняшней прогулки вряд ли кто-нибудь хотел заниматься чем-то большим, чем просто добраться до кровати и уснуть! Завтрашний день тоже ничего хорошего не предвещал, поэтому солдаты предпочитали хорошенько отдохнуть и набраться сил.

Когда Шторм вошёл в палатку, его товарищи ещё не спали. Они ожидали его возвращения с новостями, хорошими или плохими, никто не знал, но все они надеялись на то, что всё должно было обойтись.

— Ну, как, Сань? Что тебе начальство сказало? — начал Кирилл, тот самый, который вместе со Штормом пострадал в этой операции.

— Что оно могло сказать? — улыбнулся младший сержант. — Два наряда вне очереди сегодня, три завтра и каждый день по нарастающей, ну, и понижение в звании до рядового!

— Да ладно! Чего ты сочиняешь?

— Правда до единого слова, до каждой запятой!

— Что-то ты очень весёлый для такого наказания! — сказал Кирилл и бросил Шторму яблоко.

— Да всё нормально, пацаны, — наконец серьёзно ответил он. — Я рассказал, как всё было, и Денисов отпустил меня на все четыре стороны!

— Ну, слава Богу, — облегчённо выдохнул рядовой Орлов, — а то Терехов тут такой крик поднял: да я, да он, да его!

— По-моему, кроме криков, у него ничего хорошо не получается в последнее время, — заметил Чудов.

— Да он нормальный мужик, ребята, — вступился Александр за капитана. — Его тоже понять можно! Он, наверное, все свои боевые заслуги вспомнил, пока ждал, когда мы выйдем на связь. Он же за всё отвечал!

С этими словами Шторм направился к своей кровати и, взбив подушку, лёг, не раздеваясь и не снимая берцев.

— Слушай, Сань, у тебя в семье военных не было? — спросил вдруг Роман Орлов.

— А что?

— Ты прирождённый лидер! Я не удивлюсь, если через пару месяцев ты станешь старшиной.

— Нет уж, спасибо! Лишняя головная боль мне совершенно ни к чему, — улыбнулся Шторм.

— Сань, а чем ты занимался до армии? — обратился к нему Чудов. — Мы служим вместе больше полугода, а ты ничего не рассказывал о себе.

Александр на мгновение задумался. Он знал, что рано или поздно его кто-нибудь спросит об этом — и вот свершилось! Хотя они с Кириллом были хорошими друзьями, Шторм ни разу не попытался рассказать что-либо о своём прошлом.

— Ничем особенным, о чём можно было бы рассказать.

— Да ладно тебе скромничать! У тебя девушка была? Давай колись!

— Кирь, я не хочу говорить на эту тему. Я уже просил тебя, не начинай всё заново, — посмотрел Александр на друга, и в глазах его Чудов увидел столько тоски. Это даже была не тоска, а, скорее всего, отчаяние. Да, глаза Шторма были полны отчаяния!

— Сань, ты чего?

— Всё нормально, Кирь. Только не нужно начинать то, о чём, как ты знаешь, я не собираюсь говорить, хорошо? Если я сказал, что ничего особенного, значит, так оно и есть!

После этих слов он закрыл глаза, дав тем самым понять, что разговор окончен. Кирилл лишь пожал плечами, но больше вопросов задавать не стал.

Шторм лежал и думал о том, что, прослужив со своими товарищами восемь месяцев, он по-прежнему оставался для них большой загадкой. Кирилл был прав, Александр никому ничего не рассказывал о себе, но на то были свои причины. Как он мог рассказать им, чем занимался, кем был.… Конечно, каждый имеет право на ошибки, но не каждый признает, что эти ошибки были совершенны осознанно. Он всегда мог отказаться от своей компании, которая тянула его в пропасть, но он этого не делал, пока в один прекрасный момент не встретил её…

И тут перед ним встал образ девушки, который преследовал его с того самого дня, когда он впервые увидел её у торгового центра в своём городе. Он не знал, кто она такая, но лицо показалось ему таким знакомым. Губы, черты лица, волосы и аромат, исходивший от неё, — всё было таким нежным и приятным. Она была просто ангелом, спустившимся с неба на землю! А глаза… Шторм никогда не видел таких глаз! Они были похожи на два бездонных океана с темнотой ночи в них, добрые и в то же время грустные.

Но почему она тогда плакала? Кто её напугал? Кто обидел? Изо дня в день, от ночи к ночи образ этой таинственной незнакомки не покидал Александра ни на минуту. Почему она так испугалась его? И почему пожелала никогда не возвращаться? Это были именно те вопросы, которые всё это время оставались без ответа и были причиной многих бессонных ночей!

Терехов вошёл в кабинет Денисова. Тот сидел за своим столом и что-то записывал.

— Вызывали, товарищ полковник?

— А, это ты? Заходи, Терехов. Присаживайся!

Жестом он показал на стул перед своим столом и продолжал что-то упорно и сосредоточенно высчитывать. Затем, не поднимая глаз от листочка, он спросил:

— Что ты думаешь о нашем «герое-одиночке»?

— Младший сержант Шторм — хороший солдат, товарищ полковник, и…

— Брось ты эти официальные обращения! Я сейчас разговариваю с тобой как с другом, без чинов и званий!

Терехов внимательно посмотрел на Денисова и, сделав паузу, уже более спокойно начал:

— Шторм — хороший парень, немного своевольный, но у всех есть недостатки.