Презент для незнакомки

Как и для всякого жителя провинции, поездка в центр Москвы стала для меня важным событием, которому обязательно предшествовала серьезная подготовка, обязывающая выгладить брюки, начистить обувь и, конечно, тщательно выбриться, а накануне посетить парикмахерскую. Ярким моментом в моей жизни являлась каждая поездка в автобусе или трамвае, поскольку городской транспорт позволял мне узнать, во что одеваются и о чем говорят друг с другом люди «другого мира». Что касается поездок в метро, то подобный яркий факт случался в моей жизни далеко не каждый год. Впрочем, моя последняя поездка на метро доставила некоторые неприятности, связанные с жетоном. Тот злополучный жетон долго хранился у меня на видном месте. Начищенный ластиком он сиял благородным блеском и ассоциировался у меня с каким-то экзотическим луидором или сказочным пиастром, извлеченным из пиратского сундука. Пройти в метро с помощью жетона мне не удалось, сработал турникет, запищала сирена, и стая контролёров набросилась на меня, словно стервятники на подранка. Оказалось, что жетоны заменили на пластмассовые таблетки, не ассоциировавшись ни с чем, кроме как с пуговицами после химчистки.

Да и сам центр Москвы уже не был тем самым местом, где я любил гулять в студенческие годы. Он стал каким-то заграничным городом с непонятными вывесками и магазинами с недоступными ценами. Иногда меня съедало любопытство, как работают кассовые аппараты в этих магазинах при оплате товаров с астрономическими ценами. Наверное, кассир целый час выбивает многометровый чек. Хорошо бы купить в таком магазине что-то очень дорогое, например, компьютер.

Компьютер! Как полезно ходить на работу пешком, ведь пока на ходу думаешь о чём угодно, в подсознании всплывает решение главной задачи. Я ещё не дошел до университета, а уже знал, что определить вид огранки можно с помощью компьютера.

Мой рабочий день, как и предполагалось, начался с неприятного разговора. Заведующий, точнее заведующая, кафедрой в очередной раз указала, что эксперименты, которые я должен был проводить, всё ещё не были начаты. Вести сёрьезный разговор с женщиной очень трудно, особенно, если в сути вопроса она разбирается лучше. Тем не менее, мне удалось убедить её в том, что экспериментам должны предшествовать предварительные расчёты, к проведению которых я был готов приступить немедленно. Я получил, как устное согласие на проведение расчетов, так и незаполненный бланк заявки на работу в компьютерном центре. Успех был связан не с моим красноречием, а с тем, что современные сложности при организации экспериментальных работ оказались для меня непреодолимыми, и репутация бездельника закрепилась за мной довольно твёрдо. Поэтому моё жгучее желание провести расчеты было воспринято, как нехарактерный порыв, который следует поощрять.

Наталью Павловну — заведующую компьютерным центром, я знал давно. Много лет, точнее зим, она купалась в проруби у нас на прудах. Но поговорить с этой симпатичной женщиной мне не удавалось ни разу, поскольку она не имела на это свободного времени, а вся её жизнь была расписана с точностью до секунды. Стоило ей хоть на миг задержаться в парке, как тут же прибегал её разгневанный муж, озвучивая газетные сведения о росте преступности и о статистике тяжких преступлений.

В этот раз возможностью поговорить с ней я не воспользовался, поскольку сразу приступил к расчётам, с которыми справился довольно быстро. А вот ввести в компьютер с помощью «мышки» форму бриллианта я не смог, впрочем, я и не знал, что делать дальше. С этой проблемой я обратился к Наталье Павловне. Написав что-то в бланке заявки, она направила меня в зал информационных систем к дежурному оператору.

— Кто сегодня дежурный? — спросил я, с трудом открыв бронированную дверь.

— Ой, здрасьте! — мне улыбнулась девушка, сидевшая за компьютером.

Я её сразу узнал. Она часто гуляла в парке с рыжим щенком. На ней была та же самая открытая блузка, только вместо шорт были синие джинсы, обтягивающие сильные бедра.