Презент для певицы

Блаженову сейчас ссориться было невыгодно, поэтому он постарался перевести разговор в другое русло:

— Этот журналист Скоровский сел мне на хвост. По-моему, с ним пора серьезно поговорить. Мне не нравится, что он начал копаться в моем прошлом. Рано или поздно он доберется до меня. Устройте ему несчастный случай, что ли, Александр Васильевич, Скоровский стал…

Носков перебил его, надоело слушать причитания Блаженова:

— В данный момент вас должно беспокоить другое. Например, Лагутина Анна Петровна. Вот она-то и есть ваш настоящий враг. Представляете, ей пришла в голову дерзкая мысль снова возобновить расследование.

Блаженов даже вскочил с места после этих слов и не на шутку забеспокоился. Не обращая на реакцию своего гостя никакого внимания, Носков продолжал:

— Мало того, она еще подключила к нему Охотникову. Не слыхали никогда об этой гром-бабе?

Блаженов пожал плечами и отрицательно покачал головой:

— Нет, а что, она представляет собой серьезную проблему?

— Да не то чтобы уж очень серьезную, но крови попортить может предостаточно. Мои ребята как-то сталкивались с ней однажды, — и Носков, охваченный воспоминаниями, на минуту замолчал.

— Она всего лишь баба, — заявил кандидат в будущие депутаты.

— Эта баба даст фору любому из моих парней, — не согласился с ним авторитет, — но не беспокойтесь по этому поводу раньше времени.

Один хороший человек сообщил место, где они вдвоем с Лагутиной перекрываются, и даже время, когда поедут по своим делам. Завтра утром я пошлю туда своих ребят, они решат эту проблему, — он с сочувствием посмотрел на Блаженова и добавил:

— Да на вас лица нет, давайте я налью вам выпить. Что вы предпочитаете?

— Не откажусь, — согласился гость, — мне водки, пожалуйста.

* * *

«Почему я согласилась?» — спрашивала я себя всю ночь. Упорно задавала себе этот каверзный вопрос, но вразумительного объяснения не получила. Мое сознание наотрез отказывалось выдавать ответ, впрочем, так же отрицательно было настроено и подсознание. И наконец к утру, подведя черту под всеми ночными размышлениями, я — уверена — нашла ответ: мне просто необходима была хоть какая-нибудь работа, по моей специальности, разумеется. Это своего рода наркотик, чистейший адреналин, будоражащий застоявшуюся кровь. И вот я впрыснула себе очередную дозу, она пьянящим, дурманящим потоком стремится, несется по кровеносным сосудам. Я довольна, удовлетворена.

Мне нужна была хоть маленькая отдушина, напряжение для атрофированных мышц, сильно застоявшихся почти за месяц бездействия, вынужденного простоя и постоянных нервных срывов.

Когда я взялась за дело Лагутиной, то возложила на себя двойную ответственность, так как она не просто клиент, как говорят, с улицы, она моя знакомая, можно сказать даже, хорошая подруга. Сейчас ей необходима помощь, и она ее получит. С моей стороны я обещаю полную самоотдачу, самопожертвование и ответственность; со стороны Лагутиной требуется только полное послушание и дисциплина, пока мне не удастся решить головоломку и довести дело до конца. И еще, чуть не забыла, этот джип — просто конфетка, одно из чудес современного машиностроения. Мне до сих пор трудно поверить, что этот нежный монстр мой, что этот темно синий дракон, послушно несущий меня туда, куда я захочу, теперь принадлежит мне одной.

Скажу одно: когда богатых людей обстоятельства припирают к стенке, они умеют быть щедрыми, но только тогда, когда топор уже занесен над их головами и вот-вот должен обрушиться.

В эту ночь до самого утра, как и полагается, я сопровождала на приеме Лагутину. Потому что бал продолжался до рассвета. Новые буржуа всю ночь напролет веселились, забавлялись, швырялись деньгами, много пили, но в то же время не забывали и о собственной рекламе.

Только тогда, когда звезды начали забываться в утренней дреме и смывать яркий, вызывающий ночной макияж, гости начали расходиться. Лагутина попрощалась со всеми самыми солидными спонсорами. В этот момент бывшая звезда сцены напомнила мне содержательницу публичного дома, провожающую довольных клиентов за порог. «Будем рады снова вас видеть», — словно попугай, повторяла она хорошо заученную фразу.

— Наконец-то и на нашу долю выпала минутка отдыха.

Наверху в офисе никого не было, кроме нас с Лагутиной, которая, как только поднялась к себе в контору, так тотчас же плюхнулась в кресло, закрыла глаза и замерла: должно быть, она уже спит. Ну а мне предстоят бессонные дни и ночи. Но это вовсе не страшно, я привыкла, надо лишь отвлечь себя от мысли всеми возможными способами, что сейчас свалишься в изнеможении с ног. Это гораздо легче, чем кажется на первый взгляд.

В одиннадцать утра Лагутина уже была на ногах, как ни в чем не бывало, бодрая и выспавшаяся, ее лучезарная улыбка вселила в меня оптимизм. Она быстро привела себя в дамской комнате в порядок, и через десять минут мы летели на моем, уже к тому времени, «Форде» по делам, а дел у Лагутиной было предостаточно.