Презент от нашего ствола

Гулом щелкнул языком и сокрушенно покачал головой. Пришло время использовать аргумент, который приготовил Насрулло.

– Вы знаете, лично я не сторонник средневековых методов, – издалека начал переговорщик. – Но мой командир – это совсем другое дело. Он страшный человек.

– Это его проблемы, – ответил ему десантник. – Не надо нас пугать. Пугай свою бабушку чем-нибудь, чего она еще не видела.

Гулома задели слова Локиса, и он стал говорить без обиняков:

– С вами в машине была девушка с мальчиком из кишлака Бахоршох. Они у нас в руках. Мы заведем их на козырек пещеры, и вам будет хорошо слышно. С мальчишки тонкими полосками будут срывать кожу и посыпать раны солью. Это будет продолжаться до тех пор, пока у него на теле не останется кожи или пока он не умрет от боли. То же самое будет и с девушкой, но сначала она подарит немножко радости нашим людям, которые соскучились по своим женам. Это не будет грехом, ведь она вероотступница, связавшаяся с кяфирами. Это такое наказание. Желающих найдется более чем достаточно. А потом с нее тоже будут рвать кожу тонкими полосками. Вы все услышите.

– Звери! – выкрикнул секонд-лейтенант. – Вы просто животные!

– А вы чем лучше? – спросил Гулом. – Кто вас звал на эту землю? С вашими бомбами, ракетами, огнеметами? Через пятнадцать минут вам придется заткнуть ваши уши. Или выйти наружу. Я все сказал.

Локис понял, что на этот раз молодой таджик действительно сказал все, но переговорщик медлил, не уходил, видимо, желая услышать ответ.

И услышал.

– Значит, так, – категорически сказал Володя. – У нас нет никаких оснований верить вам. Поэтому через пятнадцать минут мы должны увидеть девушку и парнишку живыми и здоровыми. Если вы их нам покажете, то мы выйдем из пещеры. Все. Иди к своему главному шакалу и докладывай.

Гулом слегка изменился в лице, словно опасаясь, что кто-то еще услышал эти кощунственные слова, но ничего не ответил, встал на ноги и торопливо зашагал прочь.

– Ты что задумал? – тревожно спросил Колодеев.

– А что тут задумаешь? – печально произнес Локис. – Вариантов немного. С пацаном и Хумайрой они сделают то, что решили сделать, в любом случае. Сдадимся мы в плен или не сдадимся – это ничего не изменит. Если сдадимся, то нас с тобой, Колодей, ждет то же самое.

– Это понятно. Но ты что-то придумал? – настаивал Колодеев. Не моргая, он смотрел на товарища, словно надеясь, что Володька и впрямь смог придумать что-то такое, что разрешит все их проблемы.

– Ничего, кроме того, что в моих силах. Лучше умереть от пули, чем под пытками.

– Ты убьешь их? – возмущенно воскликнул секонд-лейтенант.

– Я обещал Хумайре, если не будет выхода, избавить ее от позорной смерти. Выхода нет.

– Даже если я сдамся? – спросил англичанин и сильно покраснел.

– Ты же все прекрасно понимаешь, Томас, – устало вздохнул Локис. – Ты еще можешь выбрать между жизнью и смертью, но для нас, – он кивнул на Игоря, – и для девушки с мальчишкой выбора нет.

– Господи! Зачем я согласился ехать сюда! – воскликнул Уэльс.

– Ровно через два месяца у меня должен быть день рождения, – почему-то вспомнил Локис.

Сзади в угасавшем пламени, которое уже лениво лизало черные остовы грузовиков, что-то треснуло и зашипело...

40

Спустя четверть часа Хумайру и Рахматулло со связанными руками привели и поставили в полусотне метров от входа в пещеры Ашмарох. Пленники были связаны одной веревкой, конец которой был обмотан вокруг пояса здоровенного верзилы с обожженным лицом. У мальчишки наливалась багровым цветом припухлость под левым глазом, а девушка была простоволосой, кто-то уже сорвал с ее головы косынку-хиджаб, лишив тем самым покровительства Аллаха.

К темному зеву пещеры осторожно приблизился давешний парламентарий и, зайдя со стороны, прячась за скальным выступом, прокричал:

– Мы выполнили ваши условия! Выходите!

– Сейчас, – глухо ответил Локис.

Установив автомат на камень, Володя перевел большим пальцем рычажок в среднее положение, обеспечивающее стрельбу очередью, и стал прицеливаться. Хумайра стояла, опустив голову, но, когда десантник уже был готов нажать на спусковой крючок, вдруг подняла ее и, казалось, посмотрела прямо на Володю. Конечно, афганка никого не могла разглядеть в темном жерле пещеры, но Локису почудилось, что она глядит прямо на него. «Обещать легко, выполнять трудно», – вспомнил он слова девушки.

– Не надо! – вдруг вскрикнул секонд-лейтенант, лежавший рядом с Локисом, и пригнул ствол автомата десантника к земле, а потом, оставив автомат, закрыл свое лицо руками.

Не сдерживая эмоции, Локис гаркнул по-русски одно из самых крепких ругательств, которое практически никогда не употреблял.

Парламентарий Гулом за каменным выступом крикнул обеспокоенно:

– Эй, вы! Мы выполнили ваши условия. Девчонка и ее племянник живы! Их никто пальцем не тронул. Выходите!

– Сейчас, – повторил ему Локис и вновь прильнул к прикладу своего автомата. Доли секунды отделяли Володю от непоправимого, и тут что-то заставило его посмотреть вверх.