Прежде чем я усну

Я, смеясь, соглашаюсь с ней, и мы снова просто молчим, передавая друг другу косяк. В конце концов она протягивает мне замусоленный огрызок, я отказываюсь, и она затаптывает его в гравий носком сапога.

– Нам пора вниз, – наконец говорит она и хватает меня за руку. – Хочу тебя кое с кем познакомить.

– Что, опять! – возмущаюсь я, но покорно иду следом; мы почти перешагиваем через целующуюся пару на лестнице. – Надеюсь, это не очередной озабоченный с твоего курса?

– Ни хрена себе! – Она расхохоталась. – Я думала, Алан тебе понравился!

– Да, понравился! – сказала я. – Пока не сказал по секрету, что по уши влюблен в какого-то Кристиана!

– А, ну да. – Она снова смеется. – Но откуда я могла знать, что он решится раскрыть душу именно тебе? Нет, на этот раз все по-другому. Ты сразу влюбишься. Точно говорю. Ну просто поздоровайся с ним, и все.

– Ладно, – говорю я и толкаю дверь в квартиру; мы попадаем на вечеринку.

Мы в большом помещении с бетонными стенами, у самого потолка голые лампочки. Мы проходим на кухню, берем по пиву и устраиваемся на полу у окна.

– Ну и где этот твой красавчик? – спрашиваю я, но она не слышит.

Пиво и травка делают свое дело, и я начинаю танцевать. В комнате полно народу, почти все одеты в черное. Студенческая, блин, богема, думаю я.

Кто-то подходит и встает прямо перед нами. Я поднимаю глаза и узнаю его: это Кит. Мы уже встречались, на другой вечеринке, и кончилось тем, что мы целовались как сумасшедшие, найдя пустую комнату. Однако сейчас он болтает с моей подругой, указывая на одну из ее картин, развешенных по стенам. Интересно, он специально меня не замечает или правда не помнит? А, не важно, он придурок. Я допила пиво.

– Повторим? – говорю я.

– Ага, – отвечает моя подруга. – Сходи принеси, пока я договорю с Китом. А потом познакомлю тебя с тем парнем. Ладно?

– Да, – смеюсь я. – Мне пофиг! – И отправляюсь на кухню.

Вдруг кто-то говорит громко, прямо мне в ухо:

– Кристин! Крис! Что с тобой?

Я ничего не понимаю, но голос кажется знакомым. Я открываю глаза. С изумлением вижу, что нахожусь на открытом воздухе. Ночь, Парламент-хилл, Бен что-то говорит мне, а салют окрашивает небо в кровавый багрянец.

– Ты стояла с закрытыми глазами, – сказал он. – Что случилось? Что с тобой?

– Ничего. – У меня закружилась голова, перехватило дыхание; я отвернулась от мужа, делая вид, что хочу еще полюбоваться фейерверком. – Ничего. Все хорошо. Хорошо.

– Ты вся дрожишь, – произнес он. – Замерзла? Может, пойдем домой?

Конечно, он прав. Я должна записать то, что мне сейчас привиделось.

– Да, – ответила я. – Ты не против?

На обратном пути я еще раз прокрутила в голове свое воспоминание во время фейерверка. Оно ошеломило меня ясностью и четкостью картинки. Я так быстро, так безоглядно «втянулась» в него, как будто прожила этот эпизод снова. Все ощущала, все чувствовала на вкус. Ночную прохладу и действие пива. Легкое жжение глубоко в горле из-за травки и даже теплую слюну Кита на языке. Все казалось таким реальным, чуть ли не более реальным, чем моя настоящая жизнь, в которой я очнулась.

Я точно не знала, когда это было. Наверное, в университете или вскоре после окончания. По-моему, такой и должна быть студенческая тусовка. Ни малейшего чувства ответственности. Все беззаботно. Легко.

Я не помнила имени девушки, но была уверена, что она важный для меня человек. Моя лучшая подруга. Навсегда, подумала я, хотя не помнила даже, кто она. Однако я чувствовала себя с ней совершенно спокойно, в безопасности.

Тут я сообразила: может, мы до сих пор общаемся, и попыталась расспросить об этом Бена, пока мы ехали. Он отмалчивался и казался… нет, не огорченным, скорее, задумчивым. Я рассуждала: не рассказать ли ему о моем видении, но не решилась и лишь спросила, какие друзья меня окружали, когда мы познакомились.

– У тебя была куча друзей, – ответил Бен. – Ты была популярна.

– А у меня была подруга? Самая близкая?

Тут Бен взглянул на меня:

– Да нет, мне кажется. Любимой подружки у тебя не было.

Странно, что я не могу вспомнить ее имени, хотя помню и Кита, и Алана.

– Ты уверен? – спросила я.

– Да. Уверен. – Он уже смотрел прямо перед собой.

Начался дождь. Свет витрин и неоновых вывесок отражался на асфальте. У меня на языке вертелось множество вопросов, но я не решалась их задать, а вскоре момент был упущен. Мы приехали домой, Бен отправился готовить. Для откровений было слишком поздно.

Я как раз успела закончить писать, когда Бен крикнул снизу, что пора обедать. Он накрыл на стол, разлил по бокалам белое вино, но я была неголодна, да и рыба получилась суховата. Я почти ничего не съела. Потом я сказала, что помою посуду, раз готовил Бен. Я унесла тарелки в кухню, пустила горячую воду, думая при этом только об одном: под каким бы предлогом подняться наверх, чтобы перечитать свой дневник и, возможно, записать что-то новое. Но не получилось; если бы я постоянно сидела одна наверху, Бен заподозрил бы неладное. Так что мы провели вечер у телевизора.