Прежде чем я усну

– Расстройство памяти может быть вызвано многими причинами. Как долгое, так и кратковременное. Болезнь, травма, наркотики. Конкретные причины расстройства могут быть разными, в зависимости от того, какая часть мозга повреждена.

– Да-да, – перебиваю я. – Но что произошло со мной?

Он пристально смотрит на меня:

– А что рассказал вам Бен?

Я вспоминаю наш разговор дома. Несчастный случай. Вот что он сказал.

– Да в общем, ничего. То есть ничего конкретного. Сказал, что это был несчастный случай.

– Да. – Доктор тянется за портфелем, который поставил под стол. – Ваша амнезия вызвана травмой. Это правда, хотя и отчасти. – Он открывает портфель и достает блокнот; сначала я думаю, что он хочет проверить свои записи, но тут он протягивает блокнот мне. – Держите. Я хочу отдать его вам. Здесь изложена вся история. Лучше, чем в моем пересказе. Подробно говорится о причине вашего состояния. Но не только.

Я беру блокнот. Коричневый, в кожаной обложке, опоясан резинкой. Я снимаю ее и открываю страницу наугад. Бумага плотная, почти незаметно линованная, убористо исписанные страницы с красными полями.

– И что это? – спрашиваю я.

– Ваш дневник. Вы ведете его уже несколько недель.

Я потрясена.

– Дневник?

Интересно, почему он находится у него?

– Да. Конспект того, чем мы занимались в последние недели. Это я попросил вас вести его. Мы провели большую работу, пытаясь выяснить точный механизм работы вашей памяти. Я подумал, вам пригодится, если он будет у вас под рукой.

Я смотрю на блокнот:

– Так это написала я?!

– Да. Я предложил, чтобы вы записывали все, что захотите. Это практиковали многие люди с потерей памяти, но, как правило, без особого успеха, ведь период запоминания у них довольно краток. Но поскольку вы способны помнить многое и в течение целого дня, я подумал: что, если вы будете записывать разные события? Вдруг это поможет вам, так сказать, протянуть ниточку памяти из одного дня в другой? Кроме того, я считаю память своего рода мышцей, которую можно укрепить тренировкой.

– А вы читали дневник в течение этого времени? – спрашиваю я.

– Нет. Вы писали его для себя.

– Но как… – Я спохватываюсь и задаю другой вопрос: – А кто напоминает мне, чтобы я писала, Бен?

Доктор Нэш мотает головой:

– Я предложил вам вести его тайно. Вы прячете его у себя дома. А я звоню вам и говорю, где он лежит.

– Ежедневно?

– Да, как правило.

– А что Бен?

– Бен не читал дневника, – после некоторого молчания говорит он.

Интересно, что такого я записываю в дневник, чего не должен знать мой муж? Что за тайны у меня от него? Тайны, неведомые мне самой.

– Но вы-то читали? – спрашиваю я.

– Вы передали его мне несколько дней назад. И сказали, что я должен его прочитать. Что время пришло.

Смотрю на дневник. Вот это да, дневник! Вот она, связь с прошлым, хотя бы и с недавним.

– Значит, вы его прочли?

– Да, – отвечает доктор. – Практически. Во всяком случае, все самое важное. – Он замолкает, смотрит в сторону, чешет затылок; ему явно неловко.

Интересно, правду ли он сказал мне о содержании дневника?

– Я только хочу подчеркнуть, – говорит он, допивая кофе, – что вы сами дали мне дневник. Я вас не принуждал.

Я киваю и молча пью кофе, рассеянно листая блокнот. На внутренней стороне обложки вижу список дат.

– А это что? – спрашиваю я.

– Дни, в которые мы встречались. И те, которые наметили на будущее. Мы назначаем их по ходу работы. Я звоню и напоминаю вам, чтобы вы заглянули в дневник.

Я вспомнила о желтой бумажке, которую нашла утром между страницами другого блокнота.

– А сегодня?

– Сегодня ваш дневник был у меня. Поэтому мы написали записку.

Я снова киваю и пролистываю дневник до конца. Убористый, незнакомый мне почерк заполняет страницу за страницей. Кропотливая, многодневная работа.

Думаю о том, как же я находила на это время, но затем вспоминаю висящую у нас на кухне доску. Ответ очевиден: у меня просто нет других занятий.

Я кладу дневник на стол. В кафе заходит парень в джинсах и футболке, мельком смотрит на нас, потом заказывает кофе и садится за столик с газетой. Больше он на меня не обращает внимания, и я, двадцатилетняя, немного огорчаюсь. Словно я стала невидимкой.

– Ну что, пойдем? – говорю я.

Мы идем обратно тем же путем. Небо нахмурилось, в воздухе паутиной висит туман. Почва под ногами немного пружинит, как будто идешь по зыбучим пескам. На детской площадке медленно вращается пустая карусель.

– Мы ведь обычно не здесь встречаемся? – спрашиваю я. – Не в этом кафе?

– Нет. Обычно мы встречаемся у меня в офисе. Выполняем упражнения, проходим тесты.

– Почему же сегодня мы здесь?

– Я просто хотел вернуть вам дневник. Меня беспокоит, что вы его лишились.

– Он что, так важен для меня?

– Полагаю, да.

Мы переходим дорогу и направляемся обратно к нашему с Беном дому. Вот и машина доктора Нэша перед входом; окна спальни выходят на крошечный садик и короткую тропинку с аккуратными клумбами. Мне по-прежнему не верится, что я здесь живу.

– Хотите зайти? – предлагаю я. – Еще по кофе?

– Нет-нет, – качает он головой, – благодарю вас. Мне пора идти, у нас с Джули планы на вечер.