Читаем Прежде чем я засну (ЛП) полностью

- Да. На компьютере. Сейчас довольно легко подделать фотографию. Должно быть, он догадался, что ты что-то подозреваешь, и оставил их там, где знал, ты их найдёшь. Вполне возможно, что некоторые фотографии, на которых вы вдвоём, тоже подделаны. Я вспомнила, как писала, что Майк бывал в своём кабинете. Работал. Так вот что он там делал? Как основательно он обманывал меня.

- С тобой всё в порядке? Я улыбнулась.

- Да. Думаю, да.

Я посмотрела на него, и поняла, что могу представить его в другом костюме с волосами гораздо короче.

- Я помню всякие вещи.

Выражение его лица не изменилось.

- Что именно?

- Я помню тебя с другой стрижкой. И я узнала Бена. И Адама и Клэр в скорой. И я помню, что встречалась с ней. Мы были в кафе в Александра-Палас. Мы пили кофе. У неё есть сын, которого зовут Тоби.

Его глаза были грустными.

- Ты сегодня читала дневник?

- Да. Но разве ты не понимаешь? Я помню то, что не записывала. Я помню серёжки, которые были на ней. Она сейчас в этих же серёжках. Я спрашивала её. Она сказала, так и есть. И я помню, что Тоби был одет в синюю куртку, а на его носках рисунки из мультфильма. И я вспомнила, что он был расстроен из-за того, что хотел яблочный сок, но был только апельсиновый и черносмородиновый. Разве ты не понимаешь? Я не записывала это. Но я их помню.

Он выглядел довольным, хотя и настороженным.

- Доктор Пакстон сказал, что у тебя нет органической причины для амнезии. Кажется, что наиболее вероятная причина, эмоциональная и психологическая травма из-за того, что случилось с тобой. Думаю, вполне возможно, что другая травма может всё изменить, по крайней мере, до некоторой степени.

Я ухватилась за это предположение.

- Так я могу вылечиться?

Он сосредоточено посмотрел на меня. У меня появилось ощущение, что он взвешивает, что сказать, и с каким количеством правды я смогу справиться.

- Должен сказать, что это маловероятно. За последние несколько недель у тебя наблюдалось улучшение, но ничего похожего на полное возвращение памяти. Но это возможно. Я почувствовала вспышку радости.

- Разве то, что я вспомнила события недельной давности, не означает, что у меня могут формироваться новые воспоминания? И храниться? Он говорил нерешительно:

- Полагаю, что да. Но, Кристина, я бы хотел подготовить тебя к тому, что эффект может быть временным. Мы не узнаем до завтра.

- Когда я проснусь?

- Да. Вполне возможно, что после того, как ты проснёшься, все сегодняшние воспоминания исчезнут.

- И будет то же самое, что и сегодня утром.

- Да. Может быть.

То, что я могу проснуться и забыть Адама и Бена, было выше моих сил. Это была бы жизнь, подобная смерти.

- Но..., - начала я.

- Веди дневник, Кристина. Он у тебя? Я покачала головой.

- Он сжёг его. Это то и вызвало пожар. Доктор Нэш выглядел расстроенным.

- Какая жалость. Но на самом деле это не имеет значение. Кристина, с тобой всё будет в порядке. Ты можешь начать вести другой дневник. Люди, которые любят тебя, вернулись к тебе.

- Но я хочу вернуться к ним тоже. Я хочу вернуться к ним.


Мы поговорили ещё немного, но он очень хотел оставить меня с моей семьёй. Знаю, что он желал лишь подготовить меня к худшему, к тому, что, возможно, завтра я проснусь без понятия, где я, и кто этот человек, сидящий рядом со мной, кто этот человек, который утверждает, что он мой сын, но я должна верить, что он ошибается. Что память вернулась. Я должна в это верить. Я посмотрела на спящего мужа, вернее на его силуэт, поскольку в палате было темно. Я вспомнила, как мы встретились той ночью на вечеринке, ночью, когда мы с Клэр на крыше смотрели фейерверк. Я вспомнила, как он сделал мне предложение, когда мы были в отпуске в Вероне, и волнение, которое я испытала, когда сказала да. И нашу свадьбу, наш брак, нашу жизнь. Я вспомнила всё. Я улыбнулась.

- Я люблю тебя, - прошептала я. Закрыла глаза и заснула.


Примечание автора


Частично на написание этой книги меня вдохновили жизни нескольких людей, страдающих амнезией, в первую очередь, Генри Густава Молайсона и Клайва Виринга, чью историю рассказала его жена Дебора Виринг в своей книге "Сегодня навсегда: воспоминания о любви и амнезии".

Однако, события в "Прежде чем я засну" являются полностью вымышленными.


Об авторе


Си Джей Уотсон родился в Мидлендсе, живёт в Лондоне и проработал долгие годы в Государственной системе здравоохранения.

В 2009 году Уотсон был принят в первую академию Фабера на курс "Написание романов", который охватывал все аспекты процесса написания романов. И "Прежде чем я засну" - результат.

Теперь этот роман продаётся на 30 языках по всему миру. А так же были приобретены права на экранизацию "Прежде чем я засну" кинокомпанией Ридли Скотта, Скотт Фри продакшенс. Режиссёр фильма - Роуэн Жоффе.

Оценки и обсуждения "Прежде чем я засну" на Фейсбук - www.facebook.com/beforeigotosleep.

Чтобы узнать подробную информацию о Си Джее Уотсоне и поучаствовать в обсуждении, пожалуйста, посетите www.sjwatson-books.com.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза