Читаем Прежде чем я засну (ЛП) полностью

Я сглотнула комок в горле.

- Да, - ответила я. - Да, пожалуйста.

Я потянулась за ручкой, которая лежала возле газеты, и записала номер, который он дал мне.

Я услышала, как задвижка в ванной открылась, и Бен вышел на лестницу.

- Кристина? Я позвоню тебе завтра. Не говори ничего Бену. До тех пор пока мы не выясним, что происходит. Хорошо?

Я услышала, как соглашаюсь, как прощаюсь. Он не сказал мне записать всё это в дневник прежде, чем идти спать. Я написала "Клэр" рядом с номером, по-прежнему не зная, что делать. Я оторвала его и положила в сумку.

Я ничего не сказала Бену, когда он спустился вниз, ничего, когда он сел на диван напротив меня. Я устремила взгляд в телевизор.

Там шёл документальный фильм о дикой природе, об обитателях дня океана. С прерывистым подёргиванием подводный аппарат с дистанционным управлением изучал океанскую впадину. Два фонаря освещали места, которые никогда не знавали света. Призраки в бездне.

Я хотела спросить его, поддерживаю ли я связь с Клэр, но не хотела услышать ещё одну ложь. Гигантский кальмар во мраке медленно перемещался в слабом течении.

- Это создание никогда прежде не бывало запечатлено на плёнку, - сказал голос за кадром, сопровождаемый электронной музыкой.

- С тобой всё в порядке? - спросил он. Я кивнула, не отводя глаз от экрана.

Он встал.

- У меня есть ещё кое-какая работа наверху. Я скоро приду спать.

И тогда я посмотрела на него. И осознала, что не знаю, кто он.

- Хорошо, - ответила я. - Увидимся позже.


Среда, 21 ноября


Я всё утро читала дневник, но всё равно не прочитала его полностью. Одни страницы я пропускала, другие - читала снова и снова, пытаясь понять. А сейчас я в спальне, сижу в нише окна и пишу. Телефон лежит на коленях. Почему же мне так тяжело набрать номер Клэр? Всего лишь нейронные импульсы, да мышечные сокращения. Вот и всё. Ничего трудного. Ничего сложного. И всё же взять ручку и написать об этом куда легче.

Этим утром я зашла на кухню и подумала, что моя жизнь стоит на зыбучем песке. Он смещается ото дня ко дню. То, что я думала, что знаю, неправильно, события моей жизни, данные обо мне, часть уже давным-давно минувших дней. Я читаю всю эту историю, словно выдумку.

Доктор Нэш, Бен, Адам и теперь ещё Клэр. Они существуют, но как тени в темноте. Как незнакомцы, они пересекают мою жизнь, вместе и порознь. Неуловимые, эфирные, как призраки. И не только они. Всё. Это всё выдумано. Создано из пустоты. Я отчаянно ищу твёрдую почву, что-нибудь реальное, что-нибудь, что не исчезнет, пока я сплю. Мне нужен якорь.

Я открыла крышку мусорного ведра. Тепло поднялось от него, тепло разложения и распада. Послышался едва уловимый запах. Сладкий, болезненный запах гниющей еды. Я увидела газету, в которой была разгадана часть кроссворда, один чайный пакетик, который стал коричневым после заваривания.

Я задержала дыхание и опустилась на колени.

В газеты были завёрнуты фарфоровые черепки, осколки, белая пыль и завязанный пакет. Я выудила его, подумав о грязных подгузниках, и решила раскрыть его позже, если будет нужно. Под газетой лежали картофельные очистки и почти пустая пластиковая бутылка из-под кетчупа. Я отодвинула их в сторону. Яичная скорлупа от четырёх - пяти яиц и горстка луковой шелухи. Остатки красного перца без семян и полу гнилой крупный гриб.

Удовлетворённая, я сложила мусор обратно в ведро и закрыла его. Это правда. Вчера я ела омлет. И тарелка была разбита.

Я посмотрела в холодильнике. Две свиные отбивные лежали на пластмассовом подносе. В прихожей у лестницы стояли домашние туфли Бена.

Всё был в точности, как я описала в дневнике. Я не выдумала это. Всё правда.

И это значит, что номер принадлежит Клэр. Доктор Нэш действительно звонил мне. Бен и я в разводе.

Я хочу позвонить доктору Нэшу. Я хочу спросить его, что делать или лучше, попросить его сделать это за меня. Но сколько же ещё я буду гостем в своей собственной жизни? Сколько можно быть пассивной? Мне нужно начать контролировать свою жизнь. Мне пришло в голову, что я не увижу доктора Нэша больше после того, как я рассказала ему о своих чувствах, смятении, но я не дала этой мысли укорениться.

В любом случае мне придётся самой разговаривать с Клэр.

Но о чём мы будем разговаривать? Кажется, нам о стольком нужно поговорить, и в тоже время - не о чем. Нас связывает целая история жизни, но она мне неизвестна.

Я вспомнила, что доктор Нэш сказал мне о том, почему мы с Беном разошлись: "Это каким-то образом связано с Клэр."

В этом есть смысл. Несколько лет назад, когда я нуждалась в нём больше всего, но не понимала ничего, мой муж развёлся со мной, а теперь, когда мы снова вместе, он говорит мне, что моя лучшая подруга переехала на другой конец света ещё до того, как всё это со мной случилось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза