Прежде чем их повесят

– Мы вожди. Война случается, когда мы проигрываем. Или когда нас подталкивают к неудаче опрометчивые и глупые люди. Победа лучше, чем поражение, но… не намного. Поэтому император предлагает мир – в надежде, что это положит конец вражде между нашими великими народами. Для нас нет настоящего интереса в том, чтобы переплывать море и затевать войну, так же как для вас нет настоящего интереса в том, чтобы удерживать плацдарм на Кантийском континенте. Поэтому мы предлагаем мир.

– И это все, что вы предлагаете?

– Все?

– Что получит наш народ, если мы передадим вам Дагоску, доставшуюся нам столь дорогой ценой во время прошлой войны?

– Давайте смотреть правде в глаза. Проблемы на Севере ставят вас в весьма невыгодное положение. Дагоска уже потеряна, и я бы на вашем месте не вспоминал о ней. – Тулкис ненадолго задумался. – Впрочем, я могу устроить, чтобы вам доставили дюжину сундуков в качестве возмещения от моего императора вашему королю. Сундуки из благоуханного черного дерева, отделанные золотым листом, их понесут согбенные рабы, а впереди пойдут смиренные министры императора.

– И что же будет в этих сундуках?

– Ничего. – Они уставились друг на друга через комнату. – Только гордость. Вы сможете сказать, что в них лежит все, что вам угодно. Огромное богатство, гуркское золото, кантийские драгоценные камни, благовония из-за великой пустыни. Больше, чем стоит сама Дагоска. Возможно, это смягчит сердца вашего народа.

Глокта резко втянул в себя воздух и выдохнул.

– Мир. И пустые сундуки. – Его левая нога под столом онемела, он сморщился и с трудом поднялся с кресла. – Я передам ваше предложение моему начальству.

Он уже поворачивался, чтобы уйти, когда Тулкис протянул ему руку. Глокта некоторое время смотрел на нее.

«Ну а что тут плохого?»

Он принял руку посла и пожал ее.

– Я надеюсь, вы сумеете убедить их, – сказал гуркский посланник.

«Я тоже надеюсь».

До края мира

Утром, на девятый день в горах, Логен увидел море. Он закончил еще один мучительный подъем на вершину – и увидел его. Тропа круто сходила вниз, в глубокую плоскую равнину, а дальше на горизонте различалась сверкающая полоса. Логену казалось, что он чувствует запах моря, соленый привкус в воздухе. Он бы улыбнулся, если бы это не так сильно напоминало о доме.

– Море, – прошептал он.

– Океан, – поправил Байяз.

– Мы пересекли западный континент от одного берега до другого, – сказал Длинноногий, широко улыбаясь. – Теперь мы уже близко.

К вечеру они подошли еще ближе. Тропа расширилась и превратилась в глинистую дорогу среди полей, разделенных шаткими изгородями. По большей части это были бурые квадраты вспаханной земли, но кое-где виднелись зеленые островки молодой травы или побеги овощей, а кое-где покачивались высокие, серые, на вид безвкусные озимые. Логен мало знал о сельском хозяйстве, но было ясно, что эту землю кто-то обрабатывал, причем совсем недавно.

– Что за люди живут в таком захолустье? – пробормотал Луфар, с подозрением поглядывая на неухоженные поля.

– Потомки первопроходцев, поселившихся здесь много лет назад. Когда империя рухнула, они остались сами по себе. И сами по себе они даже процветали.

– Вы слышите? – прошипела Ферро, прищурившись.

Она уже нащупывала стрелу в колчане. Логен поднял голову и прислушался. Откуда-то доносились глухие гулкие удары, потом послышался голос, слабый на расстоянии. Логен положил руку на рукоять меча и пригнулся. Он подкрался к кривой изгороди и заглянул на ту сторону, Ферро стояла подле него.

Посреди вспаханного поля два человека возились с пнем: один рубил топором, второй смотрел, уперев руки в бока. Логен нервно сглотнул. Судя по виду, эти двое не представляли никакой угрозы, однако внешность могла обманывать. Ведь все живые существа, встречавшиеся на пути, пытались их убить.

– Ну-ка, успокойтесь, – велел им Байяз. – Здесь нет опасности.

Ферро бросила на него хмурый взгляд.

– Ты уже говорил это прежде.

– Не убивайте никого, пока я вам не прикажу! – прошипел маг.

Он крикнул что-то на языке, которого Логен не знал, и приветственно взмахнул рукой у себя над головой. Двое работников резко повернулись и уставились на него, разинув рты. Байяз крикнул снова. Крестьяне посмотрели друг на друга, положили на землю свои инструменты и медленно пошли к ним.

Не дойдя нескольких шагов, они остановились. Внешность у этой пары была безобразной даже на взгляд Логена – приземистые, коренастые, с грубыми чертами лица, в выцветшей рабочей одежде, залатанной и грязной. Они с тревогой смотрели на шестерых путников, и в особенности на их оружие, словно никогда прежде не видели таких людей и таких вещей.

Байяз приветливо заговорил с ними, улыбаясь и делая жесты в сторону океана. Один из крестьян кивнул и что-то ответил, потом пожал плечами и показал дальше вдоль дороги. Через дыру в изгороди он выбрался с поля на дорогу – точнее сказать, перешел с мягкой грязи на затвердевшую. Махнул рукой, приглашая следовать за ним, в то время как его товарищ подозрительно наблюдал с той стороны кустов.

– Он приведет нас к Конейл, – сказал Байяз.