Прежде чем их повесят

— Да, моя дорогая, несомненно. Это словно проклятие. Я каждый день благодарю свои звезды, что свободен от этого. — Он улыбнулся ей своей беззубой улыбкой. — Члены открытого совета наводняют город, и многие, я уверен, никогда в жизни не ступали в Круг лордов. Они чуют власть и хотят стать ее частью. Они хотят получить что-нибудь с нее, пока что-то еще осталось. Вполне возможно, что сейчас, впервые за десять поколений, дворяне могут принять реальное решение.

— Но вот какое… — пробормотала Арди, качая головой.

— Именно. Гонка может оказаться долгой, а конкуренция в первых рядах будет жестокой.

«Если не сказать смертельной».

— Не хочу сбрасывать со счетов вероятность кого-то постороннего, который вынырнет в последний момент. Кто-то, у кого нет врагов. Компромиссный кандидат.

— А что насчет закрытого совета?

— Им, конечно, запрещено участвовать, чтобы обеспечить беспристрастность. — Глокта фыркнул. — Беспристрастность! Чего они со всей страстью желают — это навязать стране пустое место. Кого-то, кем они смогут командовать и манипулировать, чтобы без помех заниматься своими междоусобицами.

— И есть такой кандидат?

— Подходит любой, у кого есть право голоса, так что теоретически таких сотни, но, разумеется, закрытый совет не может сойтись на одной кандидатуре, так что они толкаются за спинами сильных кандидатов, каждый день перебегают от одного к другому, надеясь обеспечить свое будущее, изо всех сил стараясь удержаться на своем месте. Власть так быстро перешла от них к дворянам, что у них головы закружились. А некоторые головы скатятся так или иначе, будьте уверены.

— А ваша скатится, как думаете? — спросила Арди, взглянув из-под черных бровей.

Глокта медленно облизал десны.

— Если скатится голова Сульта, очень может быть, что моя будет следующей.

— Надеюсь, что нет. Вы были добры ко мне. Больше, чем кто-либо другой. Больше, чем я заслуживаю.

Этот фокус показной искренности он уже видел в ее исполнении, но все равно это было обезоруживающе.

— Чепуха, — пробормотал Глокта, изгибая плечи в кресле на удивление неуклюже.

«Доброта, искренность, уютные гостиные… полковник Глокта знал бы, что сказать, а я здесь чужой».

Он еще пытался найти ответ, когда раздался резкий стук, отозвавшийся эхом в коридоре.

— Вы кого-то ждете?

— Кого мне ждать? Мой единственный знакомый — в этой комнате.

Глокта внимательно прислушивался, когда открылась входная дверь, но слышал только неясное бормотание. Ручка двери повернулась, и в комнату заглянула горничная.

— Прошу у вас прощения, но там посетитель к наставнику.

— Кто? — резко спросил Глокта.

«Секутор, с новостями о телохранителе принца Рейнольта? Витари, с сообщением от архилектора? Снова нужно решать проблему? Снова задавать вопросы?»

— Он сказал, что его зовут Мофис.

Глокта почувствовал, как судорога свела левую половину лица. Мофис? Он какое-то время даже не вспоминал о нем, но сейчас в памяти немедленно всплыл образ худого банкира, аккуратно протягивающего расписку Глокте. Расписку за дар в миллион марок. «Возможно, в будущем представитель банкирского дома „Валинт и Балк“ придет к вам и попросит о… любезности».

Арди хмуро смотрела на него.

— Что-то не так?

— Нет, ничего, — прокаркал он, стараясь, чтобы голос не звучал придушенно. — Старый партнер. Вы не могли бы предоставить мне комнату на один момент? Мне нужно переговорить с этим господином.

— Разумеется.

Она поднялась и направилась к двери, шурша платьем по ковру. На полпути она остановилась, оглянулась, закусив губу. Потом подошла к шкафу и, открыв его, вытащила бутылку и бокал.

— Мне нужно что-нибудь, — сказала она, пожав плечами.

— Да и всем нам, — прошептал он ей вслед, когда она вышла.

Через мгновение в дверь вошел Мофис. То же скуластое лицо, те же глубоко посаженные холодные глаза. Но что-то изменилось в поведении. Появилась какая-то нервозность. Возможно, что-то тревожит его?

— Ого, мастер Мофис! Какую почти невыносимую честь вы…

— Можно обойтись без любезностей, наставник. — Высокий и скрипучий голос напоминал ржавые петли. — У меня нет эго, которое можно ранить. Я предпочитаю говорить просто.

— Очень хорошо. Чем я могу вам…

— Мои наниматели, банкирский дом «Валинт и Балк», недовольны ходом вашего расследования.

Мысли Глокты понеслись галопом.

— Расследования чего?

— Убийства кронпринца Рейнольта.

— Это расследование завершено. Уверяю вас, я не…

— Говоря просто, наставник, они знают. Вам будет проще считать, что они знают все. Обычно так и бывает. Убийство раскрыто с впечатляющей быстротой и компетентностью, можно сказать. Мои наниматели в восторге от результатов. Виновный предан правосудию. Никто не выиграет, если вы будете копаться в этом несчастном деле.

«Сказано действительно просто. Но почему Валинт и Балк интересуются моими вопросами? Они дали мне деньги, чтобы досадить гуркам, теперь их, похоже, не устраивает мое расследование гуркского заговора? Бессмыслица… если только убийца прибыл вовсе не с Юга. Если только убийцы принца Рейнольта не находятся гораздо ближе…»