Прежде чем мы проиграем (СИ)

Августус был прав — справиться в этом мире самостоятельно, без тех обстоятельств, что казались случайными и на руку, а на самом деле подстроенными Долоховым, было бы сложно и, наверное, даже невозможно. Если бы не Долохов, то неизвестно, чем вообще закончилась бы первая встреча в доме Лестрейнджей. Так что хоть с Антонином, хоть без него, а петля замыкается всегда — Тому суждено становиться Волан-де-Мортом, а став им, встретить юного себя. Но что если?..

— Я могу написать в письме, чтобы Антонин, наоборот, сразу же всё рассказал бы обо мне! Тем самым буду избегать всего того, что вело меня к жизни Волан-де-Морта!

— Полагаю, что-то ты узнаешь потом такое, пока здесь будешь, что заставит тебя написать именно так и никак иначе, — пожал плечами Августус. — И раз так вышло, не давай об этом знать Антонину — он выполняет именно твою просьбу — не ставить тебя в известность. И пока он думает, что ты не знаешь ничего, а просто теряешься в догадках, у него есть надежда выполнить твоё поручение — разорвать эту петлю.

— Но как её разрывать? Это тупо замкнутый круг, в котором, что бы я не сделал, всё равно всё приводит к началу!

— Это говорит лишь о том, что, чтобы разорвать, нужно изменить начало, то есть твоё прошлое.

— “Если время хочет что-то изменить, то это нужно менять в прошлом, а не в будущем”, — Том медленно повторил слова Дамблдора, опустив голову вниз. — Почему образовалась такая петля?

Он поднял голову на Гермиону и продолжил:

— Ты нашла то самое, из-за тебя я оказался здесь и… пока ты это находишь в своей реальности, ничего не изменится.

Гермиона широко распахнула глаза и неуверенно ответила:

— Если бы ты не оставил это в школе и вообще не создал бы это, то мне ничего не пришлось бы и находить.

— На момент моего исчезновения это уже было создано.

— На момент моей находки это уже лежало там и ждало своего часа, — отозвалась Гермиона. — Снова замкнутый круг.

— Может, мне не стоило прятать это там? — спросил он у неё, продолжая рассуждать под пристальным взглядом Руквуда, который не понимал, о чём идёт речь. — Хотя нет, я бы прожил такую же жизнь Волан-де-Морта, только вряд ли бы встретил юного себя. Или на твоём месте оказался бы кто-то другой. Выходит, и ты не можешь ничего изменить.

— Только Долохов может что-то изменить, — подал голос Руквуд. — Но неизвестно, сколько раз он пытается это сделать, судя по тому, что ты по-прежнему в петле. Не исключаю возможности, что каждую петлю ты писал разный текст письма, и, как видно, все твои уловки сводились к одному — к тому, что ты до сих пор появляешься здесь, а возвращаясь назад, становишься Тёмным лордом.

— Значит, нужно понять, как изменить моё настоящее, с самого моего возвращения туда, — заключил Том.

— Значит, так, — согласился тот. — Но это возможно, если кто-то отсюда явится в твоё прошлое. Новый человек.

— Но это невозможно! — воскликнула Гермиона.

— Во всяком случае, я никогда о таком не слышал, а маховики отправляют лишь на несколько дней назад, не больше, — подтвердил её слова Августус.

Том передёрнул желваками и посмотрел на открытую дверь, за которой виднелся открытый балкон, уже неразличимый в глубокой ночи.

— Надеюсь, в предыдущий раз, когда Долохов пытался разорвать эту петлю, я дошёл до того, чтобы рассказать ему о возможности перенести кого-то в моё прошлое.

— Да, дошёл, — кивнул Руквуд. — Это было указано в письме.

— Хорошо, будем надеяться, что в этот раз ему удастся найти способ, как это сделать, — тихо отозвался Том. — Думаю, я узнал всё, что хотел…

— Ей не обязательно стоять возле меня и ждать сигнала, когда стереть мне память, — неожиданно резко сказал Руквуд, кивнув в сторону Гермионы. — Стереть память должен мне ты, иначе её блоки Долохов быстро сломает в моей голове.

Том сначала сделал вид, что не понял его, затем показал слабую улыбку и поднял перед собой палочку.

— Простите, мистер Руквуд, — с деланным сочувствием произнёс он, — в следующей петле я приложу все усилия на то, чтобы ваша сестра осталась жива.

Тот медленно кивнул и принялся ждать, когда Том произнесёт заклинание. Комнату осветила слабая вспышка, после чего потухла, и он, взглянув на Гермиону, махнул рукой, произнеся:

— Уходим.

Они зашли в комнату, где был балкон, вышли на него и поочерёдно перелезли через перила, чтобы спустится по скобам вниз и оказаться на лестничной площадке. Оттуда они спокойно спустились по ступенькам, вышли из тупика, Том взял Гермиону за руку и утащил в глубокую ночь.

Когда они появились на безлюдном тротуаре, возле которого со всех сторон стояли у обочины припаркованные машины, Том сразу заметил, как Гермиона чуть расширила глаза от удивления.

— Разве мы не в ту самую гостиницу?

— Нет, — коротко отозвался он, отпустив её руку, направляясь мимо машин через дорогу к мосту.

— Только не говори мне, что… — догадалась она, но тот тут же её перебил:

— Да, ты верно подумала.