Прежде чем мы проиграем (СИ)

Он собрался уходить, но вдруг щёлкнул замок, и приоткрылась дверь, впуская дорожку тусклого света, струящегося из следующей комнаты. Том резко взглянул на Гермиону, кивнул на её палочку, чтобы та была готова к любому повороту событий, и осторожно направился к открывшемуся им проёму. Он медленно толкнул дверь и бегло оглядел помещение, но тут же заметил мужчину, сидящего недалеко от него на полу, опираясь на стену.

Выглядел он, мягко говоря, неважно: чёрные тени залегли под глазами, на лбу виднелись красные рубцы, а взгляд был настолько тусклым и болезненным, словно перед Томом был никто иной, как мертвец, который почему-то ещё дышал.

Мужчина поднял взгляд на Гермиону, которая тут же заняла позицию, что в самом начале велел ей Том, затем посмотрел на самого Риддла и показал безобразную улыбку.

— Антонин Долохов устроил переполох в Министерстве, принял оборотное зелье и превратился в аврора, который и сдал себя сам, а пока эти шавки бегали за ним, сообразив, что к чему, он наложил Империус на Тонкс и заставил её убить единственную свидетельницу, что тоже была под оборотным зельем. Таким образом, ты встретил под непростительным Тонкс, а заварушка в аврорате ослабила защиту в замке, позволяя тебе усыпить бдительность напуганной до смерти и изнурённую от пыток Нимфадору, что увидела в тебе жилетку для соплей, способную положить всему безумству конец. А я… всего лишь оказался жертвой, чтобы Тёмный лорд продолжал доверять Долохову и ни за что не узнал о твоих замыслах.

— Но почему вы не рассказали обо всём Волан-де-Морту? — не понимал Том, хмурясь.

— Тёмный лорд, невзирая на мои слова, был сильно убеждён, что я залез в Министерство для того, чтобы обвинить во всём тебя,тем самым, не позволить вам быть сообщниками, а стравить друг с другом.

— Но с чего он это взял? Неужели моя будущая вариация настолько одержима всякими идиотскими идеями, что не видит самого очевидного?

— Долохов в красках напомнил ему, как сильно я был зол и сломлен из-за того, что в 1956 году Тёмный лорд прикончил мою сестру.

— Астрид?

— Всё это время я ни разу не сомневался, что когда-нибудь ты обо всём догадаешься, придёшь и спросишь, чтобы узнать правду… Ты не мог не догадаться, и вряд ли это выпустил из виду Долохов.

— Долохов представляет для меня какую-то угрозу? — тут же спросил Том, сверкнув тёмными глазами.

— Нет-нет, — качнул головой Руквуд, — он всё это сделал для тебя. Он готовился к твоему приходу…

— Он знает, как я здесь оказался и знает, что будет дальше, — кивнул Том.

— Да, он знает и про неё, — мужчина кивнул на рядом стоящую с ним Гермиону, которая мгновенно покосилась на Тома.

— А откуда об этом знаешь ты? — резко спросил тот, забыв о субординации.

— Об этом узнала Астрид. Она нашла письмо, что ты принесёшь из этого времени в своё прошлое, в свой 1947 год, которое оказалось у Долохова, и он об этом узнал, потому сделал всё, чтобы убить её. Своими руками он не мог этого сделать, ведь ты был в ней очень заинтересован, если так можно выразиться, потому сделал всё, чтобы решение о её смерти исходило от тебя.

— Но каким образом?

— Сказал, что она предала тебя. И даже доказал. Напоил её приворотным зельем и заставил переспать с Ноттом. Когда об этом узнал ты, то не стал ничего слушать, а просто дал Долохову распоряжение — уничтожить.

Том нахмурился ещё сильнее, не понимая, что чувствует по отношению к Антонину, затем поднял взгляд на Гермиону, которая пребывала в таком же замешательстве, пытаясь уловить все неизвестные ей факты и сложить их в одну схему, а также уложить в голове насколько крайний поступок совершил обманутый ревнивый любовник.

— Выходит… — медленно начал он, — я вернусь когда-то назад, имея при себе письмо, что в прошлом достанется Долохову, при этом не буду ничего помнить и не буду знать, что у него есть письмо от будущего меня?

— Именно. Только в письме будет указано, чтобы Антонин ни в коем случае не рассказывал никому об этом, особенно тебе.

— Но почему?

— Потому что это петля, Том, — спокойно отозвался Руквуд, затем поднялся с пола на ноги, отряхнул мантию и, прихрамывая, опираясь об стену, направился вглубь комнаты. — Долохов сразу понял, что это петля, раз ты запретил об этом говорить в письме, потому приложил все усилия, чтобы ты ничего не узнал раньше времени.

— Значит, настало время…

— Нет, не настало. Если бы ты дальше оказался в неведении, то у него были бы все шансы разомкнуть эту петлю, но, как видишь, он приложил не достаточно усилий, чтобы оставить всё загадкой для тебя.

— И что теперь? Всё пойдёт по очередному кругу? Я вернусь в своё настоящее, буду жить год за годом и превращаться в Волан-де-Морта, а затем встречу юного себя?

— Да, — кивнул Руквуд, падая на диван, затем проследил, как Гермиона обошла его и встала по правую руку возле подлокотника.

— Что же… я могу не писать письмо для Долохова, чтобы разорвать эту петлю…

— Не уверен, что это хорошая идея. Ты всё равно станешь Тёмным лордом, только когда юная копия тебя самого окажется здесь, без помощи того же Долохова будет в тысячу раз сложнее. Сам подумай.