Прежде чем мы проиграем (СИ)

— В момент, когда поймёшь, что за секунду готова выплеснуть магию, ты должна вспомнить и ощутить, что дорожишь мною, что не способна причинить мне вред. Вспомнить и почувствовать, что я важен тебе. Поняла?

Гермиона долго смотрела на него с недоумением, перешедшее в лёгкое изумление.

— Значит, я важна?..

— Пробуй, — тут же отдёрнул Том, чуть приблизившись к ней.

Та взволнованно выдохнула, пробежавшись взглядом по комнате, и сосредоточилась на глазах, в которых не успел потухнуть неоновый свет.

— Не нервничай. Я постараюсь помочь, — доверчиво отозвался тот, коротко кивнув.

Том проследил, как Гермиона неуверенно притянулась к нему, не сдерживая пристальный взгляд, опуская вниз, и прикоснулась губами. Он приоткрыл рот, пытаясь удержать себя от инициативы и позволить Гермионе вытянуть из него магию, а не наоборот. Если Том уже прекрасно понимал, как обнажить нить с одного касания, то ей нужно научиться сначала находить её.

Он терпеливо позволял ласкать себя, улавливая расслабление во всём теле, начиная плавиться, как масло под раскалённым ножом, испытывая обратное ощущение — слабость, но по-прежнему не чувствовал, что Гермиона пытается вытянуть нить. Её руки поднялись к плечам, и пальцы коснулись жёстких волос, слабо прижимая Тома к себе. Она нежно и ласково углублялась в касании, и только спустя некоторое время он стал смутно понимать, что она именно целует и именно углубляет поцелуй, не выискивая, а вкладывая всю себя.

Том впал в недолгое замешательство, затем медленно отстранился и прошептал в губы:

— Не то делаешь.

Гермиона вздрогнула, не решаясь прикоснуться заново, и тот сам настиг её, приоткрывая рот, позволяя завладеть губами. Она нерешительно начала и через некоторое время снова проявила нежность, после чего Том опять отстранился и усмехнулся в губы:

— Ты хочешь целоваться?

Гермиона разжала пальцы на плечах и медленно спустила ладони к груди, приготовившись отстраниться. Том ощутил её неловкость и издал смешок, но накрыл губы своими губами и увлёк в глубокий поцелуй, одной рукой мягко сжимая пушистые волосы, а другой прикасаясь к скулам. На мгновение он отстранился, вытянув белеющую субстанцию, полыхнув горящими глазами и ощутив заполняющую всё тело уверенность и силу, и снова мягко, но уверенно продолжил ласкать влажные губы.

— Прояви настойчивость, — выдохнул он.

Гермиона попыталась последовать совету, вскоре стала стягивать на себя воротник плаща, сильнее сжимая в ладонях, а Том ощутил, как его уверенность переходит в слабость, поддаваясь чужой инициативе. Его швырнуло в мягкую пропасть, обволакивающую теплом каждую частичку души, и, наконец, Гермиона уловила находку и потянула на себя, начиная глубоко вдыхать.

Том мелко задрожал, утопая в ещё более сильной слабости, призывающей издать стон от слишком странного ощущения, а Гермиона затряслась от настигающих неукротимых эмоций, которые она не знала, как сдержать.

Он наблюдал сквозь полуопущенные ресницы за наполняющимися белым светом зрачками, почувствовал, как разъединились губы и показалась мерцающая нить, беспрерывно стремящаяся к Гермионе. С каждой секундой Том сильнее различал ленивость и блаженство, отдавая себя, но на задворках сознания ощущал страх, которым она наполнялась. Гермиона напрягалась от того, что следующая секунда может стать последней до выплеска магии, но Том настолько глубоко пропадал в эйфории чернеющей бездонной пропасти, что едва ли улавливал мысль, как помочь ей не сорваться. Он тупо растаял под натиском обнажившихся чувств, время от времени дрожа ресницами и наблюдая за белоснежным свечением, безмятежно решив, что Гермиона справится сама, плевав на опасность, грозящую ему.

Буквально через пару секунд Том почувствовал, как она сдавливает ему плечи, словно заставляя обратить на неё внимание, и он мгновенно сбросил с себя блаженный дурман, широко распахнул глаза и понял, что её безумный страх несколько не так переходит в бережливость, а значит, опасность выплеска волшебства существует и очень высокая.

Том лениво притянулся к губам и требовательно вонзился в них, перебивая упорство Гермионы. Ладони мгновенно устремились к шее и волосам, как можно аккуратнее поглаживая трепещущую кожу, заставляя сбросить напряжение. Пальцы начали ритмично сжимать тело, пытаясь проявить чувственность, пока оно не стало казаться мягкой подушкой. Глаза у Гермионы вернулись к прежнему цвету, говоря о том, что она расслабляется под его натиском, и Том сразу же сорвал с её губ белеющую субстанцию, вдыхая в себя, загораясь белизной в глазах и ощущая головокружительное смешение ароматов, вкусов и оттенков. Недавняя слабость превратилась в невообразимую уверенность, оставляя магию теперь под его контролем.

Ещё секунда, и Том отстранился, вглядываясь ясным и воодушевлённым взором в изнеможённое лицо.

— Я не справилась, — слабо подала голос Гермиона, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

— Ты не справилась, если бы выпустила то, что приняла от меня, — ошеломлённо улыбнулся он, уже не пытаясь прятать восторг. — Просто ты не смогла прервать.