Прежде чем мы проиграем (СИ)

Она растеряно оглядела его и слабо кивнула, но спустя несколько мгновений уже бездумно потянулась в его сторону, поддаваясь треску и призыву магии.

— Нет-нет, Гермиона, подожди, — как можно осторожнее сдержал её Том, тут же взяв за плечи, пытаясь не терять сфокусированный взгляд на рассеянном взоре.

Он внимательно разглядывал её, вытесняя посторонние звуки из головы, и доверчивым тоном продолжил:

— Посмотри на меня. Гермиона, ты не должна тут же сдаваться и следовать своим инстинктам. Это можно контролировать и даже нужно. Просто… — Том на пару секунд закусил губу, формулируя мысль, затем ещё проникновеннее заговорил: — Ты должна почувствовать не жажду, а быть абсолютно искренней в своих чувствах со мной. Тогда жажда пропадает. Это и есть ключ!

— Ты искренен? — потусторонним голосом отозвалась она, словно не понимая, что он говорит ей.

Он несколько секунд молчал, затем выдохнул:

— Да. И ты должна так же. Ты должна перестать бороться с собой.

— Ты пугаешь меня, я не могу не помнить, кто ты…

Том глубоко вздохнул, притягивая самообладание, которое стремительно пыталось ускользнуть. Внутри сидящие чувства хотели закрыться, пробуждая раздражение, и он понял, что единственный выход остаться сейчас собой и в здравом рассудке — почувствовать трепет и бережливость к Гермионе.

— Забудь о Волан-де-Морте, — с ноткой воодушевления заговорил он, притягивая собеседницу к себе. — Я не он. И я ничего ему не рассказывал.

— Что?

Туманный взор Гермионы стал постепенно проясняться.

— Я не говорил ему ничего ни о тебе, ни о доступе в школу, ни о занятиях с Дамблдором, ни о пророчестве.

Том выжидал, бегая глазами по мягким чертам лица, и та, наконец, осознанно смогла заглянуть в тёмные радужки.

— Ты серьёзно?

— А ты не чувствуешь, что я искренен?

Гермиона с лёгким непониманием уставилась на него и медленно спросила:

— Как ты это делаешь? Ты же бесишься от этого…

— А тебе нравится испытывать боль? Если хочешь, я могу перестать…

— Нет! — тут же возразила она, на что Том мягко усмехнулся.

— Тогда есть кое-что, и ты должна беспрепятственно отдавать это мне.

Гермиона чуть сощурила глаза, увидев, как улыбка на тонких губах становится ярче, а взгляд мельком обратился к опухшим губам. Том неторопливо притянулся, замирая в дюйме от лица, приоткрыл рот и медленно прикоснулся к тонкой коже, улавливая прерывистое дыхание, и буквально через несколько секунд так же медленно отстранился, вытягивая мерцающую субстанцию, заполняющую тёмные глаза белоснежным светом. Её до сих пор пугала эта картина, как неестественно светящиеся неоном глаза восторженно и воодушевлённо начинают пронзать насквозь, становясь слишком загадочными и притягательными.

Том снова перемешался в цветах, ароматах и вкусах, ощутил невыразимую уверенность в себе, отстранился ещё на дюйм и позволил нити исчезнуть на губах.

— Мне нужно именно это, — продолжая сверкать взором, сменившимся на бархатный тоном заключил он и позволил появиться блуждающей улыбке.

— Это опасно, Том, — прерывисто, еле шевеля губами, отозвалась Гермиона, пытаясь отойти от эйфории расслабленного тела после выжимания из неё магии. — Я помню, что ты чувствовал, когда дрался с кем-то пару дней назад. Тебя разрывало…

— Тогда я не понимал, как это действует. Сейчас я понимаю…

— Тебя можно разозлить, и тогда… — не соглашалась та.

— Тогда я уверен, что смогу даже убить этим, — продолжал улыбаться Том, пребывая в восторге.

Гермиона вздохнула и попыталась отвести взгляд, но тот тут же схватил её за плечи и заставил посмотреть в светящиеся глаза.

— Я обещал, что не причиню тебе вред. Ты должна мне давать то, что я хочу, — произнёс Том, прекрасно осознавая, что нет другой возможности получить такое — она должна быть расслаблена и открыта ему, а значит, никакие пытки и принуждение не помогут, а скорее, убьют её.

Гермиона долго смотрела на него, сильнее проникаясь к воодушевлённому взгляду, и смиренно ответила:

— Я хочу понять, как это действует.

— Что именно? — чуть сощурив глаза, спросил Том.

— Что ты чувствуешь в этот момент? Как ты сдерживаешь вспышку, что готова вырваться в это же мгновение?

— Ты хочешь попробовать? — чуть отведя в сторону подбородок, игривым тоном поинтересовался он, сильнее сощурив глаза.

— Да, — кивнула Гермиона.

— А если не сдержишься? Если выпустишь вспышку?

— Я и прошу, чтобы ты объяснил мне, как сдерживаешь её.

Том отвёл взгляд, переживая заново свои ощущения на тот момент, затем резко повернулся к ней и, как будто что-то припоминая, спросил:

— Ты способна причинить мне вред?

Гермиона немного нахмурилась, не понимая, к чему задан такой вопрос.

— Нет.

— А хочешь причинить мне вред?

Она ответила не сразу, поэтому Том добавил:

— Мне нужен честный ответ.

— Нет, не хочу.

— Дорожишь мною?

— Что за вопросы? Какое это имеет отношение?..

— Просто ответь, — спокойно перебил Том, качнув головой.

— Да, — отозвалась Гермиона и закусила губу.

— Хорошо, — невинно улыбнулся тот. — Тебе всего лишь нужно будет вспомнить об этом.

— То есть? — не понимала та, недоверчиво глядя в блестящие глаза.