Прежде чем он начнёт охоту

Макензи казалось, она может в любую секунду разрыдаться, но она попыталась держать себя в руках: «Мне нужно, чтобы ты отвёз меня в Округ Колумбия, в аэропорт Даллеса. Если ты не можешь, я вызову такси. Туда ехать меньше часа и…»

«Нет, нет, я отвезу, – сказал он, – но Даллес? За каким чёртом тебе туда надо?»

«Мне только что позвонил мой напарник из полиции Небраски. Он хотел сообщить мне о деле… которое связано с моим отцом».

Секунду Брайерс молчал, а потом кивнул: «Он звонил, чтобы сообщить тебе важную информацию, так? Хотел, чтобы ты узнала всё до того, как дело попадёт к федералам?»

«Да. Брайерс… я понимаю, что много прошу, но мне нужно, чтобы ты сохранил это в секрете. Я сообщила МакГрату о своём отъезде, но была не до конца честна с ним. Я не могу не проверить всё лично и…»

«Всё в порядке, – сказал Брайерс. – Речь о твоём отце. Я сохраню твою тайну. Просто… будь осторожна».

«Буду. Так как, ты меня отвезёшь?»

«Конечно, – ответил он. – Дай мне минуту, чтобы одеться».

* * *

Было невероятно приятно выехать из лесной глуши пригорода Страсбурга на шумную трассу, ведущую в аэропорт Даллеса. Макензи не могла сконцентрироваться, мысленно возвращаясь к предположению, что дело об убийстве её отца могут вновь открыть. Ей до сих пор было сложно в это поверить даже после того, как она рассказала Брайерсу всё от подробностей убийства отца до звонка Портера.

Когда Брайерс припарковался у обочины рядом с аэропортом, он открыл багажник и вместе с Макензи вышел из машины. Макензи взяла свою небольшую сумку и перекинула её через плечо.

«Спасибо, Брайерс», – сказала она.

«Обращайся, – ответил он. – Я буду нем, как рыба, но если ты задержишься дольше двух дней, которые дал тебе МакГрат, боюсь, я уже ничем не смогу помочь».

«Я понимаю. Я постараюсь всё успеть. Пожалуйста, держи меня в курсе, если появится что-нибудь новое в нашем деле».

«Конечно», – сказал он.

Спустя секунду неловкой тишины Макензи развернулась и направилась ко входу в аэропорт. Ей вдруг показалось, что она слишком быстро и даже немного грубо попрощалась с Брайерсом. Но время играло сейчас против неё. О сентиментальности момента она подумает потом.

Оказавшись в аэропорту, она прошла регистрацию, взяла билет и направилась в уборную. Она закрылась в кабинке, переоделась в чистую одежду и, как могла, попыталась привести себя в порядок. Нагнувшись над раковиной, она умылась холодной водой, причесалась и потом пошла искать свой выход на посадку.

Сев на скамью, она поняла, что до вылета у неё было ещё полтора часа в запасе. Она подумала, что было бы неплохо вздремнуть на неудобном стуле, но отказалась от этой идеи уже через десять минут.

Ожидая посадки, Макензи никак не могла избавиться от одной мысли… Ей нужно было кое-что сделать, но у неё не хватало для этого ни сил, ни терпения. Тяжело вздохнув и внутренне съёжившись, Макензи достала телефон и, пролистав список контактов, нашла номер той, о ком часто думала после переезда в Квантико.

Стефани.

Сказать, что Макензи не была близка с младшей сестрой Стефани, это не сказать ничего. Даже до смерти отца они всегда были не в ладах и всё детство ссорились, не в силах найти точку соприкосновения. Окончательно их пути разошлись после того, как отца убили, а мать постепенно погрузилась в состояние, близкое к нервному срыву. Стефани выбрала путь, в котором горе и беспорядок их прошлого определяли её жизнь, в то время как Макензи изо всех сил старалась от этого убежать. Следствием выбора Стефани стало то, что её били и унижали любовники, она едва сводила концы с концами, и каждый её шаг был достоин шекспировской трагедии. Со своей стороны, Макензи наконец добилась той цели, которую поставила перед собой после смерти отца.

Размышляя о сложных отношениях с сестрой, Макензи нажала кнопку вызова.

Трубку взяли после четвёртого гудка. Прежде чем она услышала голос Стефани, в телефоне раздался резкий шум, и он задрожал от громкой музыки на том конце провода.

«Алло», – сказала Макензи.

«Алло, – ответила Стефани. – Кто это?»

«Это Макензи».

В ответ слышалась только оглушающая музыка. Макензи решила, что Стефани находится на какой-нибудь вечеринке. Она была уверена, что именно на выпивку и развлечения сестра тратила как минимум половину своей зарплаты.

«А, – сказала Стефани. По голосу нельзя было сказать, была ли она удивлена или просто разочарована. – Что случилось?»

«Я звоню, чтобы сказать, что еду на пару дней в Небраску. Я подумала, может, ты захочешь пообедать вместе или что-нибудь в этом роде».

«Жизнь в Вашингтоне не удалась?» – спросила Стефани.

Тон, с которым она это произнесла, и нотки недовольства в голосе подтвердили догадку Макензи – Стефани была пьяна.

«Я приеду всего на день или два».

«Окей», – с явным безразличием ответила Стефани.

«Пусть будет так», – подумала Макензи. «Моё возвращение связано с делом отца, – сказала она вслух. – В ходе другого расследования полиции штата всплыла кое-какая информация, и начальство решило ещё раз взглянуть на его дело».