Прежде чем он начнёт охоту

Он подумал, что, возможно, следует объяснять жертвам, зачем он их убивает. Может, так они будут больше ценить его труд. Может, так им будет легче принять неминуемость смерти.

Когда он заводил над ними топор или другой режущий предмет, он часто видел в их глазах пустоту, абсолютный шок и больше ничего, а потом они резко вскрикивали и умирали. В такие моменты он понимал, что нет смысла их убеждать. Они ничего не поймут.

Никто не мог это понять, если, конечно, тоже не слышал зов.

Зов исправить природу. Зов начать всё сначала, очистить всё вокруг.

На самом деле он думал, что действует по велению Божьему. Он убирал грязь от засилья людей и превращал её во что-то божественное. Он возвращал кровь, плоть и отбросы в землю, откуда они пришли. Делая это, он становился святым.

Из соседней комнаты послышался тихий стон новой жертвы. Жертва понимала, что часы её жизни сочтены.

Просто так случилось, что одни умирают раньше, чем другие.

ГЛАВА 26

Макензи чувствовала себя побеждённой, когда следующим утром они возвращались в Квантико. Она ела сэндвич с сосиской, купленный в автокафе, и думала, насколько её ещё хватит при таком ритме. В 6:45 они проехали указатель «Вы покидаете Страсбург». Они уезжали, не имея в запасе ни одной зацепки и ничего нового по четвёртой жертве.

Макензи понимала, что было глупо чувствовать себя побеждённой, но что ещё ей оставалось делать, когда МакГрат приказал им возвращаться, потому что их нахождение в непосредственной близости от «Литтл Хилл» казалось ему пустой тратой человеческих ресурсов Бюро?

День шёл своим чередом. Когда Макензи наконец добралась до дома где-то чуть позже восьми, она позволила себе долгий душ. Стоя под струёй горячей воды, она мысленно готовилась к рабочему дню, который посвятит поискам информации, отлично понимая, что тем временем в Страсбурге орудует убийца. Сегодня днём вертолёт будет прочёсывать территорию парка, и у них теплилась слабая надежда, что это как-то поможет. Макензи понимала, что ресурсы штата ограничены, и если в следующие день-два они не получат никаких результатов, вертолёт отзовут назад туда, откуда он прибыл.

Она быстро собралась и вышла из дома, чувствуя, что нужно быстрее приняться за работу. Она отправилась в штаб-квартиру ФБР и провела несколько часов, собирая биографии жертв только для того, чтобы прийти к выводу, что они никак не были связаны между собой. Более того, она попросила практиканта проверить, не оставляли ли жертвы комментарии в блоге Брайана Вёрнера. Это тоже ни к чему не привело.

Будто этого было мало, Макензи расстраивали ещё два момента: новость о том, что Брайерс умирает, и открытие дела её отца для дорасследования. Она ждала, что в любой момент может позвонить МакГрат и сообщить, что Бюро получило новое дело из Небраски, и что оно было связано со старым делом о смерти её отца; но пока он ещё не звонил.

С одной стороны, это было даже хорошо. У Макензи появилось ужасное чувство, что мать как-то была связана со смертью отца. У этой теории были все шансы превратиться в зацепку, а если так, то могут возникнуть вопросы о том, почему она до сих пор с ней об этом не поговорила.

Сейчас Макензи не была готова отвечать на этот вопрос.

Кроме этого, ещё был Гарри. Она знала, что повела себя с ним неподобающе. Да, Макензи понимала, что он всего-то попался ей под горячую руку, но она была рада, что всё случилось так, как случилось. Теперь он знал правду, и она могла спокойно вычеркнуть их непонятные отношения из своей новой жизни.

Вскоре после перерыва на обед, в течение которого она продолжала читать блог Брайана Вёрнера, надеясь найти хоть какую-нибудь связь, она сосредоточилась на просмотре электронных копий фотографий, которые предоставил ей Кирк Питерсон. Она смотрела на визитную карточку из магазина антиквариата Баркера, внимательно изучая её со всех сторон. Имя её отца, написанное на обороте, казалось исторической находкой, которая может помочь по-новому взглянуть на информацию о давно потерянной цивилизации.

Эта надпись всё меняла и несла с собой массу новых вопросов, касающихся убийства отца. Чем больше она на неё смотрела, тем больше ей казалось, что тот, кто убил Джимми Скотта словно бы выставлял напоказ своё участие в какой-то странной игре… игре, правил которой Макензи не знала. Да и название игры было ей неизвестно.

Она размышляла об этом, идя к ближайшему кофейнику, который располагался в небольшой нише, которая использовалась, как комната для отдыха. Она наливала уже четвёртую чашку за сегодня, когда её испугал звук знакомого голоса, раздавшийся откуда-то сзади.

«С возвращением».

Макензи обернулась и увидела Эллингтона. У него был скучающий и немного уставший вид. В руках он держал чашку с кофе.

«Спасибо», – ответила Макензи.

«Как тебе понравилось в Страсбурге? – спросил он. – Приятно сбежать от местного шума и суеты».

«Там неплохо».

Эллингтон огляделся, чтобы убедиться, что в коридоре было пусто. Тогда он зашёл в нишу и подошёл почти вплотную к Макензи. Между ними оставалось чуть больше метра.