Прежде чем он поймает

Бармен вернулся, и Макензи одним глотком опустошила почти половину порции. Он с интересом посмотрел на неё, а потом перевёл внимание на клиента в противоположном конце бара. Песня не заканчивалась, и Макензи не сдержалась. Она снова смотрела на сестру. Стефани всегда была красоткой – она была самой красивой из них. К тому же, она была чертовски умна, но связалась с плохой компанией и совершила несколько серьёзных ошибок в жизни: забеременела и потеряла ребёнка в семнадцать, несколько раз попалась на мелких правонарушениях ещё до того, как ей исполнилось восемнадцать, и, конечно, занималась тем, чем она сейчас занималась.

Кроме этого, судя по всему, она была очень хорошей актрисой. Казалось, что ей действительно нравится то, что происходит на сцене. Очевидно, её не волновали ни собственная обнажённая грудь, ни тонкая ниточка трусиков, прикрывающая промежность. Свет отражался в её светлых волосах, и она танцевала в такт музыки.

«Может, ей нравится такая жизнь, – подумала Макензи. – Лично я сейчас похожа на настоящую развалину, так что не мне судить».

Песня закончилась, и Макензи с радостью отметила, что все три танцовщицы собрались покинуть сцену. На выходе несколько мужчин подошли к ним и засунули долларовые банкноты за кружевные пояса девушек. Макензи наблюдала за тем, как Стефани любовно погладила одного из мужчин по руке. Её улыбка казалась искренней.

Когда Стефани и две её коллеги спустились со сцены, Макензи заметила, что они направились в сторону бара. Одна из них остановилась в противоположной его части, чтобы пофлиртовать с сидящим там мужчиной. Двое других подошли к бармену. Макензи увидела, как он дал Стефани бутылку с водой. Она отхлебнула из бутылки и оглядела клуб, возможно, в поисках следующей жертвы.

Когда она увидела у бара Макензи, то чуть не выронила бутылку из рук. Долю секунды на её лице была улыбка. Возможно, она была просто шокирована или удивлена. Что бы ни послужило причиной, улыбка была настоящей.

Стефани медленно подошла ближе. Даже сейчас её нисколько не смущала собственная нагота. Подходя ближе, Стефани повела плечами и спросила: «Как тебе мой наряд?»

«Нравится. Правда, не думаю, что найду такой своего размера».

Стефани засмеялась и сделала глоток из бутылки. «Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь? – спросила она. – Я думала, что выразилась ясно…»

«Да. Я была поблизости, в региональном управлении ФБР в Омахе».

«Тебя так и тянет сюда, да?» – спросила Стефани.

Словно стыдясь, Макензи покачала головой: «Я уже близка, Стефани. Я даже говорила с мамой».

«Да ладно. Как она?»

«Говорит, что в порядке. Она просто… Я не знаю. Думаю, она не живёт, а существует. Послушай, удели мне десять-пятнадцать минут своего времени. Если нужно, я могу подождать, пока не закончится твоя смена».

Стефани вздохнула и огляделась. «Не стоит, – нахмурившись, ответила она. – Сейчас клиентов мало. Все приходят к десяти. Я могу уделить тебе немного времени».

«Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте?»

«Конечно, – Стефани облокотилась о барную стойку и свистнула. – Эй, Гэри! Это моя сестра. Я плачу за её выпивку, и сейчас мы поднимемся наверх, чтобы поболтать. Я вернусь через пятнадцать минут».

«Твоя сестра? – спросил бармен. – Я так понимаю, работа ей не нужна?»

Стефани отрицательно махнула головой и рассмеялась: «Нет, у неё другие планы на жизнь».

«Идите, – сказал он, – но не задерживайтесь».

«Ты его слышала, – сказала Стефани. – Пошли».

Стефани повела её прочь от бара. Это было невероятно: она увиделась с сестрой и сейчас шла за кулисы стриптиз клуба. Стефани провела её к двери, ведущей из большого зала, в котором заиграла песня Дюран Дюран, а на сцену вышла новая группа танцовщиц. Стефани открыла дверь в конце зала и провела Макензи вверх по короткой лестнице, наверху которой она открыла другую дверь и завела сестру в комнату, которую Макензи приняла за гримёрку. Вдоль кирпичной стены располагались туалетные столики и зеркала, верхний край которых обрамляли яркие флуоресцентные лампы. На вешалке в конце комнаты на крючках висело несколько вызывающих нарядов.

«По идее я должна на тебя злиться, – сказала Стефани, – потому что прямым текстом попросила оставить меня в покое».

«Ты права, и я бы с радостью, – признала Макензи, – но расследование дошло до той точки, когда я вынуждена была встретиться с тобой, чтобы отработать потенциальную зацепку; ты для меня источник информации. Мне нужно быть профессионалом и перестать видеть в тебе родную сестру. Если потенциальный свидетель начинает выпендриваться и не хочет говорить со мной по телефону, я обычно приезжаю, чтобы увидеться с ним лично».

«Ну ладно… Тревор Блэк. Что ты хочешь знать?»

«Ты с ним встречалась?» – спросила Макензи.

«Какое-то время. Поначалу это был только секс, но потом у нас завязались серьёзные отношения… Мы ночевали друг у друга, ходили на свидания и тому подобное. Мы оба понимали, к чему всё ведёт, обеим это не было нужно, и мы разбежались».