«Я её знаю. Когда я решил, что мне нужны визитки, то позвонил в маленькую типографию в Норт-Платте, чтобы они напечатали для меня партию. Я не понимал, что делаю. Я их заказал, и уже через две недели карточки пришли по почте – скорость доставки, за которую, конечно же, нам тоже стоит благодарить интернет. Я получил вот такие визитки. Они неправильно написали мою чёртову фамилию. Моя жена также заметила, что было глупо с моей стороны не написать на визитке телефон и имя. Мне пришлось заказать новую партию», – сказал он, подняв руку с визитной карточкой, которую Макензи принесла из магазина.
«Что вы сделали с испорченными карточками?» – спросила Макензи.
«В конечном итоге я их отдал. Мы с женой обсуждали этот неприятный опыт с типографией в Норт-Платте и непригодные визитки. Тогда в магазине был какой-то парень, и он попросил их забрать. Сказал, что использует чистую сторону для заметок и тому подобного. Честно говоря, мне эта идея показалась глупой, но раз я всё равно ими не пользовался, то решил отдать».
«Вы помните, когда это произошло?»
Тим крепко задумался, а потом пожал плечами: «Может, в 1985 году? Я не уверен. Знаю точно, что не позже 1987 года».
«Просто интересно, вы не запомнили мужчину, которому отдали визитки?»
«Нет».
«И имени не знаете? – снова спросила Макензи. – Не помните, как он выглядел?»
«Нет, простите. Могу лишь сказать, что это был белый парень. На вид ему было около тридцати или немного за тридцать.
«Он тоже жил в Элм-Бранч?»
«Да».
«Почему вы так уверены?»
«Ну… Вы вспомнили жилое здание через улицу. В одной из этих квартир и жил тот парень».
Макензи охватил холод, и на мгновение она забыла, как дышать.
«Леди, с вами всё нормально?» – спросил Тим.
Макензи моргнула. Круг смыкался, а может, уже замкнулся, и она была ближе к разгадке, чем когда-либо.
«Да, всё в порядке, – рассеянно ответила она. Она дала Тиму собственную визитку, стараясь быть вежливой, хотя самой не терпелось скорее уехать из его дома. – Спасибо, что уделили мне время, – добавила она. – Прошу, позвоните, если вспомните ещё что-нибудь о том парне, который взял ваши визитки. Эта информация может сильно помочь в раскрытии дела двадцатилетней давности. И удачи вам с газонокосилкой».
Тим кивнул, но выглядел грустным, возможно, от того, что больше ничего не мог вспомнить о том человеке, которому отдал визитные карточки. Он быстро махнул Макензи на прощание, когда она торопливо прошла по дорожке и направилась к машине.
Сев за руль, она не могла справиться с дрожью. В голове мелькали миллионы разных сценариев развития событий, но один казался особенно невероятным, хотя и подходящим по всем параметрам:
«Но почему он его убил?» – шёпотом спросила себя Макензи.
Этот вопрос засел в голове, и она быстро вырулила с подъездной дорожки у дома Тима Паркера, чтобы вновь направиться в Белтон.
ГЛАВА 22
Не было регионального управления или комнаты в мотеле, куда бы она могла отправиться, и поэтому Макензи решила остановиться на парковке у мотеля, понимая, что она всё равно снимет там комнату на ночь. Она вынула компьютер из сумки, включила его и позвонила Эллингтону через FaceTime. Откинув в сторону напряжение и спутанные чувства, она ставила на первое место расследование, которое, наконец-то, начало продвигаться вперёд с космической скоростью.
Эллингтон ответил немного уставшим, но полным надежды голосом. В его глазах Макензи тоже заметила признаки усталости, но было очевидно, что он рад её видеть. «Привет, – сказал он. – Для начала хочу сказать, что это было чертовски мерзко, что ты подождала, пока я уйду, чтобы поехать изучать зацепку. Ты со мной согласна?»
«Да, – ответила Макензи. – Я прошу прощения. Я просто не…»
«Как дела в Белтоне?» – перебил её Эллингтон.
«Честно говоря, после поездки в соседний городок под названием Элм-Бранч дела пошли на лад», – сказала она. Она как могла старалась придать голосу беззаботный тон, словно между ними не было никакого напряжения.
«А подробнее?» – спросил он.
Макензи поднесла старую визитку Тима Паркера к экрану, чтобы Эллингтон мог её рассмотреть. Секунду он молчал, изучая её, а потом в одно мгновение усталость исчезла с его лица.
«Чёрт меня дери, – сказал он. – Так он существует?»