Прежде чем он согрешит

«Хэмбри живёт в квартире триста шесть, – сказал Пенбрук. – Мы с Одулом пойдём первыми. Я хочу, чтобы вы подождали три секунды и потом тоже заходили. Если мы всё сделаем правильно, это будет лёгкий арест. Войдём, выйдем и поедем в отделение. Вопросы?»

Эллингтон отрицательно махнул головой. Макензи сделала то же самое, хотя внутренний голос буквально кричал, моля Пенбрука скорее приступить к операции.

Словно чувствуя её нетерпение, Пенбрук пошёл по площадке в направлении лестницы. Это была совершенно обычная лестница без ковра или иного другого покрытия. Их шаги звучали гулким эхом, как тихие басы от громкой музыки из проезжающей мимо машины. Приближаясь к третьему этажу, они перешли с быстрой ходьбы на лёгкий бег.

Прижавшись к стене, они бежали по коридору. Путь освещали отсветы уличных фонарей; собственные тени бежали за ними следом, когда все, один за другим достали оружие.

Одул остановился и поднял руку вверх. Все разместились у стены между квартирами 305 и 306. Одул подождал секунду, прижавшись к косяку двери Хэмбри. Затем он поднял вверх три пальца. Макензи смотрела, как те опускаются один за другим, отсчитывая время до момента, когда они ворвутся в квартиру.

Три… два… один.

В полупрыжке Одул отошёл на шаг назад от стены, развернулся и поднял ногу. Он уверенно ударил по двери, давая понять, что делал это уже не раз. Макензи не видела, выбил он её или нет, но она знала, что путь свободен. Она смотрела, как Одул и Пенбрук по очереди заходят внутрь. Эллингтон повернулся к ней, тихо досчитал до трёх, и они вошли следом.

Макензи зашла в квартиру, держа пистолет на уровне груди и целясь немного влево, следуя манере, с которой вошли другие три агента.

Долго оставаться в этом положении ей не пришлось.

Перед глазами предстало неожиданное зрелище. Было сложно держать себя в руках, глядя на гостиную, находящуюся сразу за дверью.

В кресле сидел мужчина, искоса глядя на них. Он не двигался, а само кресло было залито кровью. Брызги крови окрасили стену. Макензи вышла вперёд. Возможно, она превышала полномочия, но она вышла перед Пенбруком, который стоял рядом с Одулом. Нагнув голову, чтобы лучше рассмотреть мужчину, она едва обратила внимание на то, что Эллингтон и Пенбрук отправились осматривать квартиру.

Сейчас Макензи стояла напротив мужчины. Основываясь на короткой справке по Габриэлю Хэмбри, которую она прочла в отделении в Омахе, она могла с уверенностью сказать, что перед ней был именно он. Она стояла напротив, глядя ему в лицо, и чувствовала себя ужасно.

Хэмбри был убит выстрелом в затылок. Не имея пока никаких данных, Макензи всё же была уверена, что выстрел был произведён из мелкокалиберного ружья. Было сложно говорить наверняка, потому что выстрел был сделан в упор.

Честно говоря, Макензи не особенно долго рассматривала рану или брызги крови. Её интересовало то, что было прикреплено булавкой к рубашке Хэмбри.

Визитная карточка.

Она была сильно перепачкана кровью, но всё же Макензи рассмотрела название, напечатанное на лицевой стороне.

Антикварный магазин Баркера.

«Что за чёрт?» – где-то рядом сказал Одул.

«Кто бы это ни был, он играет с нами», – сказала Макензи. Ей очень хотелось разозлиться или прийти в ярость от того, что она только что увидела, но вместо этого, пусть ей и не хотелось в этом сознаваться, её охватил страх.

Эллингтон и Пенбрук вернулись в гостиную. Эллингтон сразу подошёл к ней, увидев выражение шока и смятения на её лице. Он ярко выругался, разглядывая место преступления.

«Значит, Хэмбри был лишь пешкой?» – спросил Пенбрук.

«Судя по всему, да», – ответила Макензи. Она хотела отстегнуть визитную карточку от рубашки Хэмбри, но ей становилось нехорошо от одной мысли, что придётся к ней прикоснуться.

«В чём же, чёрт возьми, заключается эта игра?» – спросил Одул.

«В последний раз я видела такую визитку, – сказала Макензи, – на лобовом стекле собственной машины. На обратной стороне было написано «Прекрати искать». Думаю, это ещё одно предупреждение».

«Но ведь дело закрыто, я прав? – сказал Пенбрук. – Я хочу сказать, что ничего подобного мы не видели до недавнего убийства, которое ваш друг Питерсон считает связанным с убийствами бродяг… Почему сейчас? Прошло сколько… двадцать лет затишья, а потом снова началась эта фигня?»

«Хороший вопрос», – сказала Макензи.

«Боже, это кошмар», – сказал Одул, заставив себя отвернуться от мёртвого тела Хэмбри.

«Я доложу начальству, – сказал Пенбрук. Он посмотрел на Макензи и Эллингтона. – Что скажете? Вы хотите осмотреться до того, как сюда прибудет куча народу?»

«Нет», – резко ответила Макензи; а потом, не говоря ни слова, она развернулась и вышла из квартиры.

* * *

Макензи была настолько ошарашена, что её в буквальном смысле трясло, когда она вернулась в машину. Она была испугана, она была расстроена, и она ещё никогда раньше не чувствовала себя настолько поверженной. Хуже всего было то, что в другой части страны её ждало другое расследование, в котором до сих пор не было ни одной зацепки. Ни единой грёбаной зацепки.