Прежде чем он столкнёт

«Ни за что, – машинально произнесла Макензи. – Со всем уважением хочу сказать, что этот город – настоящая дыра. Мы скоро его найдём. Дайте мне день. Максимум два».

«Хорошо. Значит, я могу послать туда Ярдли и Харрисона, они уж точно со всем разберутся. Я хочу, чтобы уже через три часа ты была здесь, в моём кабинете. Всё понятно?»

Макензи крепко сжала телефон, борясь с желанием бросить его куда подальше, с желанием накричать на начальника. Она спрятала это желание глубоко внутри и сжала губы.

«Да, сэр», – сквозь зубы ответила она.

Впервые за всё время работы в ФБР она первой повесила трубку.

Эллингтон, который всё время стоял рядом и слушал разговор, не отрываясь, понурил голову. «Прости», – сказал он.

«Даже не начинай, – ответила Макензи. – Это не твоя вина».

«Мой приезд ничем не помог, я прав?»

«С этим я не спорю, – с лёгкой горечью подтвердила Макензи, – но я рада, что ты здесь. Наверное, поэтому мне не стоит заниматься этим делом».

«Ты готова так просто сдаться?»

«Да. Хватает того, что одного из нас уже отстранили. Не хочу испытывать терпение МакГрата. Кроме того,.. мне всё же удалось доказать, что эти смерти не были самоубийствами. Имея ту информацию, что нам удалось собрать, а также заручившись помощью шерифа Тейта и его ребят, Харрисон и Ярдли отлично подойдут для того, чтобы закончить расследование».

«Ты принимаешь решение МакГрата?» – с удивлением спросил Эллингтон.

«Чёрта с два, – ответила она, – но не вижу смысла спорить. А сейчас, пожалуйста, давай закончим тут всё до того, как он решит тебя уволить».

«Давай», – сказал Эллингтон. Было видно, что он не в восторге от того, как повернулось дело.

Макензи тоже была расстроена; более того, она была в бешенстве. И всё же она понимала, что не может не подчиниться приказу МакГрата. Сейчас среди её главных приоритетов было желание помочь Эллингтону вернуть своё законное место среди сотрудников Бюро. Если для того, чтобы задобрить начальника и помочь Эллингтону, ей необходимо было передать дело двум другим агентам, так тому и быть.

«Эй, – сказала Макензи, беря его за руку, – всё будет хорошо».

Она поцеловала его, и он кивнул. «Наверное, – сказал Эллингтон. – В конечном итоге, да. Думаю, сейчас мне стало бы легче, если бы ты могла ответить на предложение, которое я сделал прошлой ночью».

Макензи улыбнулась и сказала: «Уверена, ты прав, но сначала я должна сообщить Тейту, что завтра ему придётся возиться с двумя другими агентами».

Она снова его поцеловала и вышла из комнаты. Макензи была на полпути к машине, когда вдруг поняла, что так злилась на МакГрата, что сжала пальцы в кулаки, и ногти впились в кожу, оставляя маленькие красные метки, похожие на крошечные капли крови.

ГЛАВА 30

Макензи всё это казалось чистой формальностью. Встреча с МакГратом длилась не больше пяти минут. Она передала ему все отчёты, которые он отдал Харрисону и Ярдли. Он немного поругал её за то, что она ввела Эллингтона в курс дела, а потом поблагодарил за хорошую работу и то, что избавила его от директора Уилмота. После этого он отпустил Макензи.

Сначала она хотела найти Харрисона, пожелать ему удачи и рассказать подробности дела, но потом передумала. Она хотела, чтобы он принял расследование и начал вести его по-своему. Если она пойдёт к нему в кабинет и обсудит с ним все детали, будет выглядеть так, словно она снисходительно помогает ему в работе. Она знала, что Харрисону нужно расти в профессиональном смысле, и поэтому решила не вмешиваться. Она поехала в квартиру, в которой они с Эллинтоном жили вместе уже полтора месяца, и застала его там за приготовлением ужина.

«Как МакГрат?» – спросил он.

«Нормально. Рад, что Уилмот наконец от него отстал. А как у тебя дела?»

«Пойдёт. По дороге из Кингсвилла мне звонил адвокат Бюро. Женщина, выдвинувшая против меня обвинение, стала сомневаться. Видимо, кто-то в региональном отделении, где она работает, начал расспрашивать о деталях произошедшего до того, как она передала дело в суд. Судя по всему, некоторые из её обвинений не сходятся».

«Значит, всё закончилось?» – спросила Макензи.

«Нет. Пока нет. Но сегодня ситуация выглядит радужнее, чем вчера».

Макензи вошла в кухню, чтобы помочь с ужином и нарезать лук для стир-фрай, который он готовил. «Прости, что твоё отстранение так меня подкосило, – сказала она. – Если говорить честно, мне кажется, я чувствовала себя обманутой, что само по себе глупо, потому что когда всё это произошло, мы даже не были знакомы».

«Всё нормально, – ответил Эллингтон. – Если бы мы поменялись ролями, я бы тоже ревновал, как чёрт. Я понимаю. Я сожалею лишь о том, каким стал мир. Мужчины не могут держать руки при себе, и если кто-то только подумает о том, что они начали приставать или вести себя как-то неподобающе, всё сразу принимает серьёзный оборот. Так что, да… У тебя были все основания на меня злиться».

«И я всё равно тебе доверяю, ты же знаешь об этом?»

«Знаю», – помешивая содержимое сковороды, ответил Эллингтон.

«И именно потому, что я тебе доверяю, я долго раздумывала над твоим вчерашним предложением».