Прежде чем он захочет

Она стучала в дверь около пятнадцати секунд, прежде чем её открыли. В дверях стоял всё тот же тщедушный мужчина. Он казался раздражённым, но в его взгляде Макензи заметила страх. В их первый визит он не казался напуганным. Выражение его лица говорило само за себя. Увидев его, как только мужчина открыл дверь, Макензи поняла, что кто-то – возможно, не сам мужчина, но кто-то, кого он знал – был в чём-то замешан.

Он открыл дверь и приложил все усилия, чтобы придать всему своему виду невозмутимость: «Простите, агенты, у нас идёт собрание и…»

«Насколько я могу судить, – ответила Макензи, – все ещё одеты, поэтому я быстро войду и выйду до того, как здесь начнётся что-нибудь отвратительное».

«Вы не можете просто…»

Макензи сделала шаг вперёд, явно дав понять, что, если потребуется, она готова применить силу. Мужчина сделал шаг в сторону, впуская их внутрь. Они вошли в большую комнату, в которой уже были меньше полутора часов назад. Макензи быстро огляделась, проходя вглубь зала, где на сцене стоял Самюэль. Она насчитала в помещении двадцать два человека. Под блузками у большинства женщин не было бюстгальтеров; она решила, что под шортами и юбками на них также не было трусиков.

Она прошла полпути к сцене, когда Самюэль вдруг заговорил.

«Простите, друзья, – сказал он, обращаясь к собравшимся, – но, видимо, некоторые не имеют никакого уважения к неприкосновенности частной жизни».

Макензи с усмешкой дошла до сцены. Она говорила тихо, чтобы её мог слышать только он, стараясь при этом вести себя как можно более профессионально.

«А другие, – сказала она, – не имеют никакого уважения к закону и даче верных показаний федеральным агентам».

Самюэль посмотрел на собравшихся с извиняющимся видом и улыбнулся улыбкой, которая говорила: «Ну что тут поделаешь», а потом наклонился к Макензи: «Агент Уайт, я не знаю, о чём вы говорите, но могу вас заверить, что вы выбрали не самое подходящее время и место».

«Да что вы, а я уверена, что все эти мужчины и женщины готовы перетрахать друг друга и без вашего присмотра, – сказала Макензи. – Кроме того, я уйду, как только вы представите доказательства писем или звонков, которыми докучал вам Чино Костилло. Более того, я извинюсь перед вашими друзьями и скажу, что ошиблась, придя сюда».

Она читала его эмоции по лицу, пока они смотрели друг на друга, не отрываясь, – Самюэль искал способ выкрутиться. Когда он наконец ответил, Макензи услышала в его голосе едва уловимое доказательство вины.

«Что если их у меня нет?» – спросил он.

«Тогда ФБР арестует вас, и мы выведем вас из здания. Если вы не будете устраивать сцен, я готова пойти на уступки и позволить вам сохранить хоть какое-то достоинство перед вашими похотливыми друзьями и выйти из помещения без наручников».

«У меня нет доказательств».

«У Чино Костилло тоже, – парировала Макензи. – Единственная разница в том, что он позволил просмотреть его телефон и дал разрешение проверить историю звонков в доказательство своей невиновности. Скажу больше, он сам предложил его проверить, поэтому… мне нужны доказательства».

«У. Меня. Их. Нет».

Макензи едва сдержала улыбку. Ей было даже немного неловко из-за того, как легко ей удалось его расколоть. Она обернулась и посмотрела на Эллингтона. Он стоял в конце комнаты рядом с худым, как вешалка мужчиной.

«Тогда я вынуждена попросить вас пройти с нами», – сказала Макензи.

«Этому не бывать», – ответил Самюэль. Он продолжал говорить шёпотом, но волновался всё больше и больше.

«Если вы сейчас же не спуститесь со сцены, я сама выведу вас из зала. Что тогда подумают о вас все эти женщины, если увидят, как хрупкая девушка взяла над вами верх?»

«Вы не посм…»

Он не успел сказать «посмеете», как Макензи быстро схватила его за левую руку и слегка дёрнула на себя. Когда он потерял равновесие, она притянула его ближе и завернула руку назад. На всё это ушло не больше двух секунд. Когда всё закончилось, Самюэль оказался на полу, а Макензи – сверху, вдавливая колено ему в спину.

Несколько человек бросились вперёд, чтобы помочь их гуру.

Сзади раздался громкий голос Эллингтона: «ФБР! Если кто-нибудь сделает хоть шаг в сторону моей напарницы, то присоединится к вашему бесстрашному лидеру и отправится с нами в комнату для допросов».

Все замерли на месте и начали с любопытством и беспокойством оглядываться.

Макензи рывком поставила Самюэля на ноги и толкнула его вперёд. На лицах некоторых из присутствующих она увидела выражение шока и печали, и ей стало их искренне жаль. Какие сказки он им рассказывал? Как именно он манипулировал их волей?

«Может, им это всё нравится, – подумала Макензи, толкая Самюэля сквозь толпу к выходу, – а он знал это… и использовал в своих целях».

Какой бы ни была причина, она вывела его из здания в абсолютной тишине и под удивлённые взгляды собравшихся.

* * *