Прежде чем сдохнуть

Когда я пришла в себя и чуть приоткрыла веки, то обнаружила, что вполне натурально уснула, привалившись бочком к сосновому стволу. Вокруг меня стояла группа особо ответственных товарищей. Я успела заметить самое главное: выбранный мною красавчик тоже топтался здесь. Я моментально прочитала все выгоды своего положения и тут же снова прикинулась глубоко спящей. И стала внимательно прислушиваться. Понятно, что сейчас меня начнут будить. Просыпаться следовало грамотно.

Блин! И все же какая удача – мне даже не пришлось дергаться и мельтешить, чтобы привлечь всеобщее внимание. Надо добавить в свой свод законов «мужской психофизики» новый пункт.

Такой:

Закон №…

В броуновском движении теток внимание мужиков привлекает не только самая яркая и суетливая точка, но и самая неподвижная. Вызывающе неподвижная.

Знай я это раньше, сколько энергии сэкономила бы. Теперь я, наконец, понимала, почему Спящая Красавица лежала бревном и вызывала такой ажиотаж.

Итак, полевое совещание по приведению меня в чувство продолжалось.

— Соня! Соня! Просыпайся! – звали меня на разные голоса. Но я только сонно поеживалась.

Надо мной стали все по очереди склоняться и тормошить за плечо. Я сильнее куталась в плюшевую кофту и безвольнее приваливалась к сосновому стволу. Попытать свои силы в роли «будильника» решился и мой красавец. И когда его рука легла на мое плечо, чтобы встряхнуть «сонную Соню», я как будто в полудреме, а на самом деле очень расчетливо склонила голову на бок и удачно прижала ухом его ладонь к своему плечу.

Тут же невинно распахнула глаза, уперевшись взглядом прямо ему в зрачки, как будто испугалась и тут же будто бы обрадовалась.

— Ой! Я уснула? Уже все закончилось? – такой милый неадекват и растерянность. – Боже, что же это я сижу?!

Я начала вставать и протянула красавчику руку – чтобы он помог мне подняться. Взявшись за эту руку однажды, я уже не собиралась ее отпускать. Тут же подхватила его под локоть, уткнулась головой куда‑то под плечо:

— А так спать хочется! Так уютно тут в лесу, да? Но холодно!

Можно я к тебе под куртку спрячусь, а то со сна очень зябко.

Не дожидаясь разрешения, я накрылась полой его куртки, как цыпленок прячется под крыло наседки, и обняла. Так мы и шли всю дорогу. Я умею навязываться. Это один из главных журналистских талантов. Без него – никуда.

— Так смешно, идем тут с тобой, обнимаемся, а я даже не знаю, как тебя зовут! – хихикала я ему куда‑то под мышку.

— Юра.

— Какое чудесное имя! Очень люблю имя Юра. Оно для меня особенное.

— Да ла–аадно? – недоверчиво протянул он.

Я затормозила себя и его:

— Стой! Скажи это еще раз!

— Что?

— Да хоть что‑нибудь! – я приложила ухо к его груди. – У тебя такой классный голос, если слушать от сердца. Ну, от твоего сердца. Скажи еще что‑нибудь!

— Соня, ты что, меня клеишь? – засмеялся он.

События пошли вразрез с моим предполагаемым сценарием. Я смущенно захихикала, но продолжала цепляться за его свитер.

— Ну да, вообще‑то клею. Кадрю. Строю глазки. Заманиваю. Да, ты мне нравишься. Ты клевый. Ты такой красивый и веселый.

Мне очень хочется тебе нравиться.

Он набрал полные легкие воздуха, собираясь что‑то ответить. Я стремительно прижала палец к его губам:

— Чшш! Молчи, ничего не говори. Ни слова! Не сейчас! Пойдем лучше в деревню у крестьян морковку воровать? Или купаться голышом. Знаешь, какая сейчас вода теплая?

Я аккуратно отняла свой палец от Юриных губ и с замиранием ждала ответа, заглядывая ему в глаза.

Ура!!! Он ответил даже лучше, чем я ожидала:

— Пойдем лучше, я тебе одно особое место покажу, тебе понравится.

Идти оказалось далеко – около трех километров. И это очень радовало, что он потащил меня в такое неблизкое место. Значит, у него нет мысли побыстрее отделаться от меня. Мы шли все так же – я обивалась вокруг него руками, он накрывал меня полою своей куртки.

— Ты так здорово пахнешь! – говорила я, шумно вдыхала и тыкалась носом ему в грудь.

— Ты тоже, прямо как роза, – отвечал он.

Мы шли по мягкой от пыли проселочной дороге, небо светлело, брючины сделались мокрыми от росы.

Наконец пришли. Юрка вывел меня на высокий берег реки.

— Это Нерль, – сказал он.

Течение в этом месте резко поворачивало к восходу, как будто вода вдруг понимала, что течет не туда, и резко командовала себе «налево!». И там, куда она устремлялась, начинался новый день.

— Обалдеееть! – протянула я.

— Тс! Ты рано это говоришь, – и Юра потянул меня в сторону, на пригорок, из которого вырастали развалины старой церкви.