Президент

Сергей приобнял Риту за талию и поцеловал в щёку. На улице стоял чудесный зимний день. Белый снег похрустывал под ногами от небольшого морозца. Ярко светило солнце, слепя своими лучами глаза. Из печных труб в безоблачное небо поднимались столбы дыма. Попадавшиеся на пути в сельский совет люди вежливо здоровались и поздравляли с наступающим праздником. Правда, было трудно понять с каким: с новым годом, днём свадьбы или открытием электростанции. Время позволяло неспешную прогулку, и Сергей старался насладиться покоем, предчувствуя скорый конец деревенской жизни.

18

Россия. Подмосковье.

На подмосковной даче в это время решался важный вопрос, и атмосфера была далеко не праздничной. Тайные короли бизнеса встали перед дилеммой. С кем быть, чтобы выжить и сохранить свои предприятия. О прибыли никто не говорил вслух, но думал каждый.

— … вы где-нибудь видели большего наглеца Кирилл Моисеевич? — Горин полулежал в кресле, и, обстоятельно, не торопясь, набивал табаком свою трубку.

— Да… — протянул Кравнич, он был встревожен и обескуражен последними новостями от своих людей, — кто бы мог подумать, что он, во всех своих бедах, обвинит этого нового лидера и решится послать против него отборный полк. Это пахнет войной, может быть даже расколом страны.

— Жалко парня, — вздохнул Валентин, он выходил за передвижным столиком и вернулся в комнату как раз во время слов Кирилла Моисеевича.

Вкатив столик в круг, образованный креслами, Валентин устроился в своём кресле.

— Я не пойму тебя, — Алексей, не скрывая своего удивления, посмотрел на хозяина особняка, — тебе действительно его жалко?

— У мужика есть довольно толковые идеи, — кивнул Валентин, налил себе в бокал пива и сделал пару глотков, — будь он во главе страны, мы только выиграли бы от этого. Да и сама страна, годика через два или три поднялась бы из руин.

— Скорее всего, будучи президентом, он запросто нас вычислил бы и лишил всех наших предприятий, — высказал свою мысль Алексей.

— А мне тошно, я получаю хорошие доходы и не могу их вложить в развитие своей страны, а развиваю долбаных иностранцев, — Валентин в сердцах стукнул кулаком по столу. От удара зазвенели бокалы и закачались бутылки с различным содержимым.

— Зря терзаетесь, — усмехнулся Горин, раскуривая трубку, — по данным моих людей у этого Кравцова столько людей, что ему не составит труда раздавить полк президента как букашечку.

— Шапками они полк не закидают, — хмыкнул Алексей.

Гулко рассмеялся Кравнич.

— По скромным подсчётам моих агентов, он может в кратчайшие сроки вооружить около двух тысяч бойцов. Добавлю к этому, у него имеется тяжёлое вооружение, бронетехника и, не поверите, фронтовой штурмовик последней модели.

— Интересно, где он смог раздобыть штурмовик? — вопрос Алексея заставил улыбнуться Кирилла Моисеевича.

— Мне это тоже интересно, — кивнул он, — но я не поставлю за президентский полк и ломаной копейки.

Вопрос Валентина застал Кравнича за наливанием шампанского вина в высокий бокал, стоящий перед ним.

— Что обломится нам, если мы его предупредим? — спросил Валентин.

— Не думаю, что предупреждением, мы заработаем какие либо преимущества, — Горин говорил медленно, останавливаясь для очередной затяжки своей трубки, хотя от этого его слова не делались менее весомыми, — для него гораздо важнее личной выгоды стоит польза обществу. Правда, у Кравцова есть один плюс, дав единожды слово, он его всегда держит, и никогда не нарушит своего слова первым.

— Я предлагаю его предупредить, — высказал своё мнение Валентин, поставив всех перед выбором.

— А ты знаешь, что он делает с теми, кто не держит слово? — спросил Козьма Гаврилович и повернулся к Валентину, — для Кравцова это является высшим преступлением.

Увидев, как напрягся Валентин, Горин рассмеялся:

— Я тоже не знаю, двух, обманувших его коммерсантов, ищут до сих пор, и вероятно не скоро найдут. Они думали, что гораздо умнее его и могут творить что угодно.

— Но нам это не грозит, — облегчённо вздохнул Валентин, панически боявшийся насилия и буквально лишавшийся сознания при упоминании подобного развития ситуации.

— Я думаю, что нам следует его предупредить, — подал голос Макарыч, что-то писавший в записной книжке, и, казалось не обращавший внимания на ведущийся разговор.

— Это почему? — несколько удивлённо спросил Алексей, не любивший, когда ему указывают, как поступать.

Все присутствующие повернули головы на Макарыча, ожидая ответа, за исключением Горина, мирно пыхтевшего трубкой.

— Хотя бы из чувства признательности, — отложив блокнот, произнёс Макарыч.

Бизнесмены недоумённо уставились на него, не понимая смысла последних слов.

— Ха, ха, кх, кх, — разразился смехом Горин и закашлялся, поперхнувшись дымом трубки.

— А ты Макарыч, тысячу раз прав, — справившись с кашлем и вытирая выступившие слёзы, произнёс Горин, кивая головой в знак согласия.

Окинув присутствующих хитрым взглядом прищуренных глаз, Макарыч заговорил: