Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения

Она взяла с собой две сосиски, которые намеревалась где-нибудь поджарить, но оказалась вдруг не в состоянии сама развести огонь. Тогда она решила, подавив стеснение, спросить у первой же попавшейся пары, которая как раз в саду жарила на гриле, не могут ли они на своем огне зажарить еще и ее две сосиски. Ах, сказали они, к ним сейчас должен подойти еще кто-то. У следующих оказалось, что их дети боятся собак, а у третьих просто уже не было лишнего места на гриле.

Потом она проходила мимо большого костра, там с первой же семьей произошло все то же самое, только когда она присела у края стола, за которым пировала большая группа, один из мужчин сразу же в ответ на ее вопрос молча положил на огонь ее сосиски и подал их потом ей уже на тарелке.

Она их съела и поблагодарила всех за этим столом, потом пошла прогуляться дальше, а когда на обратном пути снова проходила мимо, ее позвали люди за тем же столом, сообщив, что они как раз приготовили суп и приглашают ее обязательно его отведать, что она и сделала с радостью и с удовольствием, и в довершение всего ее еще угостили свекольным тортом.

Она вернулась домой с чувством, что ей снова повезло, и она провела прекрасное воскресенье. Конечно, это было случайно, но люди, которые ей в тот день отказали, все они были швейцарцы, и, конечно, это тоже была случайность, но те, кто ее пригласил к столу, были гостями из Польши и Хорватии.

Сообщение об официанте

Недавно, когда я на вокзале в Бонне ждал своего поезда, из вокзального ресторана выбежал какой-то официант, торопливо огляделся по сторонам и затем ринулся вперед, пробиваясь между пассажирами, чемоданами и носильщиками, пока не настиг женщину с рюкзаком, которая вела за руку ребенка.

Официант сунул ребенку в руку плюшевого морского льва, которого нес, и потом отправился обратно в ресторан уже без особой спешки.

Когда я в тот же вечер слушал по радио сообщения о финансовом кризисе, самоубийствах и применении армии против демонстрантов, я поймал себя на мысли, как мне здесь не хватает сообщения об официанте, который вернул ребенку забытого им плюшевого морского льва.

Конец одного вполне обычного дня

Вчера вечером я пригласил мою тещу в кино. «Доктор Дулиттл 2» с Эдди Мерфи в главной роли, американский фильм, в котором все кончается хорошо, лес, наконец, благодаря помощи доктора Дулиттла, спасен, добрые персонажи ликуют вместе с животными, а все злые посрамлены.

Когда я провожал ее в Цолликон, в автобусе было включено радио достаточно громко, чтобы я мог понять, что в Америке случилась какая-то катастрофа, но я еще не мог разобрать, какого рода. Я слышал слово «потрясены», и мне показалось, что корреспондент говорит именно о своем собственном потрясении.

По пути домой я заметил, что мне еще хватит времени зайти к моему виноторговцу и заказать пару бутылок вина, что я уже давно собирался сделать. Позади его прилавка работает небольшой телевизор, на экране которого я увидел нашего министра иностранных дел, который с удрученным видом читал заявление, но звук был выключен. Я предположил, что это как-то связано с катастрофой в Америке, но не стал об этом спрашивать виноторговца, и он тоже ничего об этом не сказал, мы поговорили только о моем заказе, и потом я отправился домой. Что-то должно было случиться в мире, но так как я из-за кино отложил мою налоговую декларацию, которую мне следовало заполнить уже сегодня, я преодолел искушение включить радио или телевизор и пошел в свой кабинет, собираясь точно в половине восьмого прервать мою работу, чтобы посмотреть новости. Если это что-то скверное, я успею об этом узнать в свое время.

И тут это зрелище.

Все это действительно случилось, все это действительно подлинно, все это очевидно не голливудское кино, это не миниатюрные макеты Мирового торгового центра, в которые врезаются модели самолетов, и люди, бегущие прочь от облака пыли из-под рухнувших башен, бегут не в студии от декоративных фантомов, но действительно спасают свою жизнь, и позади них действительно рушатся небоскребы, которые долгое время считались самыми высокими в мире. И самолеты, которые с точностью компьютерных игрушек взрывают свои цели, это не бомбардировщики с пилотами-камикадзе за штурвалом, а пассажирские машины с людьми, которые хотели перелететь из Бостона в Сан-Франциско или из Вашингтона в Даллас, пассажирские самолеты, пилоты которых взяли на себя ответственность за чужую жизнь, которые были готовы убить не только других, но и самих себя.

Пока я там сидел, замечая, что я сам дрожу, вернулась моя жена. Она ушла с какого-то доклада, когда услышала в перерыве, что Пентагон горит, она взяла такси и поехала домой.