Президент Каменного острова

Аленка фыркнула и посмотрела на Сороку, который все так же молча сидел на табуретке. Пальцами он барабанил по коленке. Лицо спокойное, даже равнодушное. Словно Гарик разговаривает на языке, который ему непонятен. А Гарика это молчание еще больше подхлестнуло.

- У дикарей - их племя, кажется, называется "мяу-мяу" - есть вождь, который страдает манией величия... - продолжал он. - Он требует, чтобы ему все поклонялись, как идолу... Кто не хочет поклоняться, того сбрасывают с острова вниз головой... У вождя какое-то птичье прозвище... То ли Воробьиный Нос, то ли Сорочинская Ярмарка... Только не Соколиный Глаз...

Аленка, она сначала смеялась, а потом перестала, уселась на кровать и с удивлением смотрела на Гарика. Ей было неприятно, что он оскорбляет Сороку. Я ожидал, что Президент встанет и врежет Гарику в ухо. Но Сорока был удивительно спокоен. Все так же барабанил пальцами по колену и смотрел в окно. Уж не оглох ли? Вот он повернул голову к Гарику, посмотрел на него. Не со злостью, с любопытством. Чуть заметно улыбнулся; пожалуй, Гарик не разозлил его, а насмешил.

- Каков нынче улов? - миролюбиво спросил он, но Гарик так и подскочил.

- Пять лещей по два килограмма взял, - с вызовом сказал он. - Не веришь - можешь посмотреть.

- Верю, - ответил Сорока.

Мне захотелось взглянуть на лещей.

Они лежали возле палатки, на траве. Черные пятнышки глаз, обведенные белым кружком, еще блестели. В нескольких местах на боках сквозь слизь краснели царапины. Лещи были широкие, огромные. Один из них медленно раскрыл желтоватый рот и снова закрыл. Я представил, как Гарик тащил его на удочку из глубины... Ну почему мне ни разу еще такие не попадались?

Аленкиного леща я в счет не принимал. Уж очень он спокойно пошел к ней в руки. Как ручной. А потом, эта большая тень под водой... Я обследовал Аленкиного леща и вот что обнаружил: на верхней губе остался свежий след от крючка. Не от Аленкиного, от другого... Этот лещ - подарок Сороки. Он ведь обещал ей. Подплыл под водой и прицепил. Аленке я не сказал, не стал ей настроение портить. Это ее первый лещ.

Когда я вернулся в дом, Сорока и Гарик стояли друг против друга. Лицо у Гарика залито румянцем, кулаки сжаты. Сорока спокоен, на губах усмешка. Аленка сидела на кровати; подобрала под себя ноги и с любопытством смотрела на них.

- Это не твое озеро! - громко говорил Гарик. - Сидишь на своем дурацком острове и сиди! А в чужие дела нос не суй!

- Не ори, - спокойно отвечал Сорока. - Лодку Гриб не получит. А капроновую сеть Коля понес рыбинспектору.

Гарик подступил еще ближе к Сороке и, понизив голос, с ненавистью спросил:

- Тебе платят за это?

- Дурак, - сказал Сорока.

Гарик стиснул зубы.

- Не вздумайте драться, - сказала Аленка.

Я думал, Гарик сейчас ударит Сороку. Но он прошел мимо него и остановился у порога.

- Проломят тебе башку!

- Пуганый, - сказал Сорока.

- Мы еще с тобой поговорим, Президент!

- Конечно, - ответил Сорока.

Гарик выскочил за дверь, но тут же снова приотворил и позвал меня.

Молча мы дошли до палатки. Вячеслав Семенович и Лариса Ивановна укладывали вещи. Багажник у "Волги" был откинут.

- Ну, как ты решил? - спросил Вячеслав Семенович. Гарик только махнул рукой и ничего не ответил.

- Собирайся, - сказала Лариса Ивановна.

Мы отошли немного в сторону, и Гарик спросил:

- Он на лодке приплыл?

Лодки на берегу не было видно.

- Набью ему морду, - сказал Гарик.

- Ты ведь уезжаешь?

- Ради такого дела можно и остаться, - то ли в шутку, то ли всерьез сказал Гарик.

- А как же они? - киимул я на "Волгу".

- Они уедут.

Я ничего но понимал. Поссорился Гарик с ними, что ли? Вроде не похоже, по-хорошему разговаривают.

- Пусть смотаются к Таллин и Ригу, - сказал Гарик. - А потом приедут за мной.

- А где жить будешь?

Гарик посмотрел на меня, невесело улыбнулся:

- Не пустите?

Эх, осел же я!

- Конечно, к нам! - торопливо заговорил я. - Пустим, о чем речь.

Пускай прокатятся вдвоем, - сказал Гарик. - Они все-таки муж и жена. А то мы все время втроем и втроем... А в Таллин в другой раз. Никуда не денется твой Таллин.

Я удивился: почему мой? Я не собирался в Таллин.

- У меня кровать широкая, - сказал я.

- У Феди буду жить, - сказал Гарик. - У них сеновал. Мне и нужно-то одеяло и подушку.

- Помоги палатку свернуть! - позвал Вячеслав Семенович.

Когда я проходил мимо, Вячеслав Семенович говорил:

- Жди нас недели через две... И зайди к ним, в Островитино... Не чужие ведь!

- Один спиннинг я возьму, - отвечал Гарик. - И подсачок.

- По-моему, здесь дело не только в рыбалке?..

- Лариса зовет, - сказал Гарик.

В сенях я столкнулся с Сорокой. Он с мешком в руках выходил из дома. Кто же у него в мешке?

- Здоровые лещи? - спросил Сорока.

- Во-о-о! - показал я.

- Сетью и дурак вытащит, - сказал Сорока.

- Сетью? - удивился я.

- С ночи второй раз сети поставили... Лещ-колосовик нерестует. На рассвете я ее поднял. Рыбу, она с икрой, - в озеро, а сеть Коля понес в Полозово, к инспектору. Втроем поставили. Этот, - Сорока кивнул в сторону Гарика, - Гриб и еще один парень, Федькин родственник. Одну тоню только успели поделить... По полпуда на брата досталось...