Президент не уходит в отставку

- Не дают! - рассмеялся Кузьмин и снова стал серьезным. - Безобразий еще много у нас на станции... Но одних рабочих тоже винить нельзя: если тебе дают деньги, не каждый может, как ты, отказаться. И мало того оскорбиться... А если человек от чистого сердца захочет отблагодарить? Бывает, мучается неделями с какой-нибудь хитрой неисправностью, а тут ему все устранили, ну и хочется человеку отблагодарить мастера за услугу. Прикажешь ему в физиономию бросить деньги? И устроить скандал?

- Это наша работа! - загорячился Сорока. - И мы за нее хорошую зарплату получаем. И даже премию.

- Если бы все так просто в нашей жизни было... - покачал головой Кузьмин. - Рассуждаешь ты, парень, правильно, и верю, что не гордыня в тебе бунтует, а совесть...

- Не в этом дело, - отмахнулся Сорока. - Мне противно работать рядом с такими людьми. И я ничего не могу поделать с собой.

- В привычку вошло, и все изменить, как ты убедился, не так-то просто. А потом все это делается незаметно, не на глазах. Попробуй поймай за руку!

- Поймаю, - сказал Сорока.

- Ну и что это даст?

- Посмотрим, - сказал Сорока.

- А Теребилов никогда не пойдет против Гайдышева и Лунева. - продолжал Кузьмин. - Они ему разбитую вдрызг машину сделали как конфетку... Чего от них не отнимешь - это то, что они дело знают.

В цех въехала машина, и Сорока стал знаками показывать водителю, как правильно встать на проверочный стенд для диагностики. Поднял капот, снял провод высокого напряжения со свечи и подключил прибор...

Незадолго до конца смены Кузьмин попросил Сороку сходить на поток и договориться с мастером, чтобы поставили "Жигули", которые он проверял, на подъемник и заменили вышедший из строя распредвал.

В основном цехе гудели механизмы подъемников, шумно била в лаковые бока автомобиля тугая струя из брандспойта, на высокой ноте взвыл двигатель и тут же умолк. Лучи майского солнца врывались в просторное помещение, рассекали его на неровные части. В широких ярких столбах света роились крошечные пылинки. На механической мойке сквозь вращающиеся в разные стороны мохнатые щетки и брызгающие со всех сторон струи воды медленно продирался автомобиль. Входил он грязный, а выкатывался в цех блестящий, сверкающий. Возле поднятого над головами рабочих автомобиля неспешно двигался Гайдышев. В руках у него пневматический шприц. Он приставлял кончик шприца к масленке и нажимал на кнопку: смазка входила под давлением в нутро автомашины.

И в этот металлический шум, грохот, фырчанье моторов прямо с чистой небесной голубизны стремительно ныряли в широкие ворота ласточки и прилеплялись к железобетонным балкам под самым потолком. Не обращая ни на что внимания, они лепили гнездо. Поколдовав у серого пупырчатого недостроенного гнезда, срывались вниз, чуть не задевая людей за голову, улетали за новой порцией строительного материала.

Разговаривая с мастером, Сорока краем глаза видел, как Гайдышев ловко ключом открутил масленку и невозмутимо сунул в карман. И тут они с Мишей Лунем разыграли свою любимую сценку с масленкой: мол, вы ее потеряли, вещь дефицитная, но так и быть, хорошего человека выручим... В тот самый момент, когда клиент передавал деньги Леньке, Сорока, не слушая, что ему отвечает Теребилов, бросился к подъемнику и схватил Гайдышева за руку, в которой был зажат бесчестный рубль.

- Вас обманули, - заявил Сорока клиенту, не отпуская Ленькиной руки. Это ваша масленка. Он ее только что отвернул, сам видел...

Опешивший поначалу Ленька вырвался и, мгновенно спрятав деньги в карман спецовки, с наглой улыбкой уставился на Сороку.

- Про што это он? - говоря о Сороке в третьем лице, сделал удивленные глаза Гайдышев. - Про што толкует этот посторонний элемент? - Он повернулся к Луню. - Ты видел, про што он болтает?

- Ничего такого не видел, - живо откликнулся Миша. - Ходят тут разные, мешают работать!

- Мастер, - с возмущенными нотками в голосе позвал Гайдышев. - Огради рабочего человека от этого чокнутого товарища!

Вразвалку подошел Теребилов. На круглом лице у него неудовольствие: мастер не любил никакого шума в своем цехе.

- Что случилось? - спросил он, переводя взгляд с Сороки на Леньку.

- Все то же, - зло ответил Сорока - он теперь не сомневался, что мастер будет не на его стороне, по глазам видно. - Водевиль с масленкой... Отвернут с автомобиля, а потом эа деньги на место поставят. Вот с этого товарища только что рубль сорвали!

- Во-о дает! - восхитился Гайдышев. - Надо же такое придумать! А?

- Тень бросает на весь наш коллектив, - вторил ему Миша Лунев. - Кто дал такое право?

- Вы дали ему рубль? - взглянул на стоявшего в сторонке клиента Сорока.

- Какой рубль? - не моргнув и глазом, сказал он. - С чего вы взяли, молодой человек? Ничего я никому не давал!

Сороке бросилась кровь в лицо. Он настолько растерялся, что не нашелся, что сказать.

Гайдышев, косясь на мастера, стал объяснять клиенту:

- Ну, дурачок-несмышленыш, что с него взять? Без году неделя работает...

Мастер с неодобрением посмотрел на Сороку, покачал головой.