Президент от мафии

Мики понимал, что все упирается в этого человека. Именно это они и обсуждали с отцом два дня спустя. Похоже, что этим человеком должен был стать Эй-Джей Тигарден.

Мики вгляделся в лицо отца. Тот день ото дня терял силы… Глаза его по-прежнему излучали живую энергию, но он уже с трудом держал голову, и его донимали приступы кашля.

– Мики, завтра отправляйся туда. Поглядим, какой выйдет толк из этого губернатора.

Глава 6 Соломон Казоровски

Клуб был самым что ни на есть низкопробным, похуже иного вегасского подпольного притона. Издаваемый игорными автоматами звон и бесконечные реплики крупье сливались в один монотонный гул.

Тузди Ромер начинала танцовщицей в отеле «Звездная пыль». Она была семнадцатилетней длинноногой блондинкой. Однако с тех пор многое изменилось. Тузди имела неосторожность спутаться с владельцем одного игорного зала; с его легкой руки она сначала пристрастилась к наркотикам, а затем и вступила в союз жриц любви. Ей потребовалось лишь однажды прокатиться в такси, чтобы из дорогой экстравагантной проститутки превратиться в дешевую шлюху, которая промышляет в захудалых гостиницах по пятьдесят долларов за ночь. В бытность Соломона Казоровски шефом специального подразделения ФБР по борьбе с организованной преступностью в Лас-Вегасе, Тузди была его осведомителем в отеле. Правда, в этом качестве ей так и не удалось оправдать его надежд, но со временем между ними установились добрые приятельские отношения. На Рождество Каз – как его называли – неизменно подносил ей бутылочку «Дом Периньон». «Вот это класс», – неизменно замечала Тузди по этому поводу.

В Тузди угадывалась какая-то трагическая обреченность, и Каз не мог заставить себя особенно давить на нее.

Тузди родилась в бедной семье в одном из тех фермерских штатов, что непременно начинаются с гласной. Она пала жертвой собственных красивых ног, роскошной груди и нелюбознательности. И в свои сорок лет она по-прежнему проводила выходные валяясь в постели и разглядывая комиксы.

Однажды они с Казом сидели у него дома – с тех пор прошло лет десять, – выпили лишнего и со скуки – не столько повинуясь зову страсти, сколько будто бы желая продемонстрировать друг другу свою нормальную сексуальную ориентацию – занялись любовью под недремлющим оком старика Эдгара.

Это было ошибкой, и больше они никогда не позволяли себе этого, договорившись, что будут просто друзьями… и они по-прежнему оставались друзьями, невзирая на то, что девять лет назад Каза поперли из ФБР за то, что он слишком активно раскручивал связи клана Ало с губернатором Аркеттом и игорными заведениями Вегаса.

У него до сих пор не укладывалось в голове, как это произошло. Он повел свою мать ужинать в ресторан в отеле «Фламинго», и метрдотель – желая засвидетельствовать свое почтение – прислал ему на столик бутылку шампанского и баночку икры. Каз, который никогда в жизни не получал ни цента от мафии, дал маху – неожиданно для самого себя он принял презент. Возможно, ему просто хотелось покрасоваться перед матерью – выглядеть в ее глазах значительной шишкой. Так или иначе, он подставился, и преступный мир не преминул воспользоваться этим – Казу инкриминировали получение взятки в размере пятисот долларов. Ласвегасская пресса смешала его с грязью: в газетах появились разгромные статьи – его карьера оказалась утопленной в злополучной бутылке шампанского. Всю жизнь Каз мечтал быть «федом» (федеральным агентом) – неподкупным борцом за справедливость. Он понимал, что это наивно, и все же верил в правоту своего дела. Расправой дирижировал клан Ало – это они уговорили губернатора Пола Аркетта накапать на Каза его руководству. Он был вынужден сказаться больным и прежде срока подать в отставку, чтобы сохранить хотя бы половину пенсии. Жизнь пошла прахом. Все последующие годы в душе Каза тлела обида. Ведь хотя к отставке и приложил руку всемогущий Гувер, в жилах Каза по-прежнему текла кровь агента ФБР – он оставался начеку, а следовательно, был опасен.

– Управляющий, поганец, вечно норовит тебя потискать – у этого типа такой вид, будто он вырос в банке из-под майонеза, – ворчала Тузди. – Вонючая дыра, чтоб она провалилась. Костюмы не моего размера, трико врезается в задницу, а туфли приходится одалживать у Клоринды – а у нее нога на два размера меньше.

Тузди жаловалась на судьбу, коротая время в обществе Каза. Глядя на него, она не могла не отметить про себя, как он постарел за последние годы. Он продолжал носить чудовищной расцветки гавайские рубахи и выглядел лет на десять старше своих пятидесяти четырех. Руки у него были покрыты пигментными пятнами, свидетельствовавшими о больной печени. Видимо, он действительно тяжело переживал увольнение со службы.

– Что ж, Туз, тут ничего не поделаешь, верно?

– Точно, – с кислой миной согласилась она. – Ну да ладно, а ты-то как поживаешь? Слышала, тебе снова отказали в разрешении открыть практику.