Президент планеты

Когда медсестра ушла, сосед поднялся и подошёл к его койке; он хотел было взять банан, но Артур быстро шлёпнул парня по протянутой ладони: не для того он воевал с парнями, каждый из которых был вдвое шире его, чтобы потом добровольно отдать добычу кому попало.

– Ходить босиком по шишкам – больновато, – сказал Артур.

Сосед, расстроенный его отказом, медленно пятясь, вернулся к себе и залез под одеяло. Кажется, день удался.

Весь вечер Артур слушал радио. Ему нравились разговоры, внутри него определённо была какая-то струна, и когда он слышал чужие слова, она дрожала и приносила ему удовольствие. Музыку он не любил: как только разговоры заканчивались и начиналась песня, он искал новую радиостанцию с диалогами ведущих. Несколько раз сосед пытался подойти и выключить радио, но Артур выставлял руки и перекрывал проход. Так, под тихие разговоры, он и уснул.

Ночью ужасно зачесалась голова, и чем больше он её чесал сквозь бинты, тем больше она болела. В конце он начал драть её ногтями и плакать одновременно. Казалось, между черепом и бинтами ползают пчёлы и жалят его без перерыва. Разбуженный звуками, подошёл сосед и начал держать его руки, чтобы он не трогал голову, Артур заплакал ещё сильнее от того, что голову разрывало изнутри. Через несколько секунд появилась медсестра, она сначала привязала его руки ремнями, а затем сделала укол в предплечье. После ухода медсестры глаза слезились, он ничего не видел, только чувствовал, как рядом стоит сосед и гладит его лоб, мягко и аккуратно. Боль начала медленно проходить, и он уснул с открытым ртом.

Ночь была беспокойной, он просыпался много раз, но, засыпая, каждый раз видел сны один хуже другого. Ближе к утру его сознание успокоилось, и он наконец смог поспать нормально.

Открыв глаза, он увидел толпу людей в палате, все были в белых халатах, накинутых поверх пиджаков или рубашек. Они обступили его плотным кольцом и что-то тихо обсуждали. Говорил из них только один – в лёгких сандалиях и штанах тёмно-синего цвета, остальные были в туфлях. Все люди были в возрасте, даже женщины, и те седые. Среди них оказался только один врач, остальные – начальники, акционеры, ученые или бизнесмены, может быть, даже совет министров – кто угодно. Человек тридцать вместилось в одну палату, под их взглядами Артуру стало неловко.

Врач говорил тихо, но при этом энергично жестикулировал: махал руками, ходил из стороны в сторону, менял темп и интонацию, попеременно указывал то себе на голову, то на Артура. Люди смотрели с заинтересованностью, изредка кто-то из них задавал вопрос, в этот момент врач делал паузу, после чего продолжал монолог.

Голоса у них были не очень приятные, поэтому Артур включил радио и повысил громкость, чтобы перекрыть голоса доктора и остальных. Радио автоматически настроилось на последнюю включённую волну – анекдоты и выступления комиков без перерыва. Он не понимал, что там говорят, но там часто смеялись люди, и это поднимало ему настроение.

В этот раз донеслось два голоса: один мужской, а второй мужской, но притворяющийся женским.

– Кошачий мех повсюду, может, стоит разбавить воду, – говорил мужской голос.

– Только не бери бензопилу, у меня до сих пор волосы дыбом, – отвечал женский, и из динамиков раздался хохот зала, Артур смеялся вместе с ними.

– Медиумы не умеют играть в футбол, поэтому они носят бронежилеты, – продолжал мужской голос.

– Конечно, ведь дерево не может расти в сметане, для этого надо купить цистерну керосина, – отвечал женский, и снова хохот.

Врач повысил голос, чтобы его услышали за смехом и аплодисментами, доносящимися из динамиков, но Артур повысил громкость, чтобы врача совсем не было слышно. Теперь врач разговаривал как в немом кино: рот открывался, губы шевелились, а звука не было. Наконец врач не выдержал, подошёл к тумбочке, выключил радио и продолжил разговор, ещё более активно жестикулируя. Артур снова включил радио.

Не переставая говорить, врач шагнул обратно к тумбочке, хотел взять радио в руки, но Артур его опередил и засунул аппарат под одеяло. Голоса и смех стали приглушёнными. Врача это устроило, и он продолжил монолог, но в этот момент Артур вытащил радио наружу, и слова врача никто не услышал.

С нетерпением тот шагнул к койке Артура, но он опять убрал радио под одеяло. Началась борьба: врач пытался стянуть одеяло и забрать мешающий ему прибор, а Артур свернулся в клубок и всячески защищал своё сокровище.

– Кажется, ковёр лежит вверх ногами, – сказал кто-то из толпы позади врача, и остальные засмеялись.

Красный от досады и смущения, врач прекратил бороться и с остатками гордости предложил присутствующим продолжить разговор в коридоре. Он стоял у выхода из палаты и придерживал дверь, пока тридцать человек медленно выходили один за одним. Напоследок врач кинул на Артура злобный взгляд.