Президент Соединенных Штатов (ЛП)

— Да, вот такая. Хотя, я очень редко выхожу на этот балкон, но когда я здесь, то мне нравится открывающийся вид.

— Вы должно быть, проводите возмутительно много времени на работе, — сказал он, придвигаясь к ней поближе, облокотившись рядом на перила.

Она покручивала свой бокал за ножку.

— Ну, все было бы проще, если бы я смогла поставить раскладушку в Овальном кабинете, но мне сказали, что она не соответствует статусу, особенно когда приходят люди на встречи в течение дня. Своего рода похоже на прикол в квартире-студии с кроватью, стоящей в центре гостиной.

Он засмеялся, низко и глубоко, и она тут же поняла, почему Фиона выбрала именно этого мужчину, чтобы заставить ее встречаться.

— Госпожа президент, — произнес Кейд, осторожно забирая бокал из ее рук и ставя на перила. — Я думаю, что у Фионы были всякие причины познакомить нас двоих, приведя меня на ужин сегодня вечером.

Джессика глубоко вздохнула.

— Думаю, что вы правы, — она выдохнула, как только он коснулся ее руки.

— Должен сказать вам, что в дополнение к тому, что вы исключительно красивая женщина, я нахожу, что вы потрясающий президент Соединенных Штатов.

Она рассмеялась. Из всех вещей, которые ей часто говорили, ее титул президента всегда шел сначала.

Его рука скользнула вверх по ее шее, тихонько наклонив ее к себе, они прислонились друг к другу грудью, его губы находились всего лишь в нескольких дюймах от ее.

— Но должен честно сказать, что я не в том положении, чтобы заводить долгосрочные отношения, даже с самой влиятельной женщиной в мире, — он печально улыбнулся, и поскольку Джессика настолько хорошо была знакома с ответственностью, ее сердце сжалось от симпатии к нему. У него была улыбка человека, обязанности которого перевесили его свободу выбора. Человека, который имел ответственность перед людьми, своей семьей в управлении бизнесом, это была своего рода обязанность, которая досталась ему не по его воле. Да, его улыбка была именно такой — обязанность и долг, и потерянные надежды.

— Как президент, я не могу согласиться на то, что не долгосрочно, — прошептала она, глядя ему в глаза. — На самом деле, не могу согласиться не на что.

— Я понял, — ответил он, не отступая. — Но мне стало интересно... можно ли поцеловать президента Соединенных Штатов, чтобы пожелать ей спокойной ночи? Скорее всего, этим я когда-нибудь смогу похвастаться своим внукам, если они у меня будут… что я целовался с президентом.

Она усмехнулась, обняв его за шею и подалась к нему вперед.

— Думаю, можно поцеловать президента, если вы обещаете хвастаться своим внукам, а не бульварной прессе.

— Клянусь, — пробормотал он, мягко, нежно и тактично дотронувшись до ее губ. Никакого давления, никаких ожиданий.

Она нежно поцеловала его в ответ, один, два, три раза, он отстранился, сняв ее руку со своей шеи и поглаживая своими большими натруженными пальцами.

— Теперь вы должны вывести меня из своего дворца, или же я буду бродить здесь неделями.

И Джессика Хэмптон, первая женщина-президент Соединенных Штатов Америки, засмеялась, пока она вела своего нового друга через залы Белого дома, давая ему обещание посетить ранчо Биг-Сур в следующий раз, когда будет в Калифорнии. И вернувшись в резиденцию, сказав «Спокойной ночи» службе охраны, дислоцированной по коридору и всему зданию, она почувствовала, что не столь одинока, впервые больше чем за шесть лет. Она почувствовала что-то дававшее надежду, и поняла, что, когда столь долгое ее путешествие закончится ровно через шестнадцать месяцев, она больше никогда не будет делать ничего из чувства долга.

3.

Камаль не хотел принимать телефонный звонок от отца, но он знал, что если не возьмет трубку, то сделает только хуже. Старший Масри был не из тех, которые готовы были мириться с игнорированием, особенно со стороны своего старшего сына и наследника.

— Доброе утро, сэр, — произнес Камаль, сидя у себя за столом, поставив телефон на громкую связь, чтобы он мог подписывать документы.

— Я в Лондоне. Сегодня последний день, — уточник отец.

Камаль закатил глаза, пытаясь не забывать дышать. Он был воспитан проявлять максимум уважения к старшим, но его отец требовал в себе уважения в разы больше.

— Да, сэр. У вас какие-то дела в Лондоне?

— Да, и мне приходилось неоднократно слышать об этом соглашении, над которым ты работаешь с президентом Хэмптон.

Камаль ждал, даже если его отец замолчал, Камаль не должен был вступать в разговор.

— Мои деловые партнеры не довольны настоящим соглашением, которое ты сляпал «на коленях».

И тогда он ответил, потому что его раздражение усилилось в несколько раз.

— Как они могут быть недовольны тем, что еще не увидело свет?

Его отец неодобрительно фыркнул.

— Общество знает, что подразумевает под собой тысячелетний договор. Мы не дураки просто потому, что у нас нет дипломатического статуса, Камаль.

Камаль положил свою дорогую авторучку и откинулся на спинку большого кожаного кресла.

— И что же вы предлагаете мне сделать, учитывая недовольство твоих партнеров?

— Ты должен найти способ, чтобы это не стояло на повестке дня.